Конь бледный (СИ)

И тут позади них грохнул взрыв! Вспышка, звук ударил по ушам — шумо-световая граната взрывается с мощностью в сто восемьдесят децибел, и тот, кто никогда не слышал, как взрывается этот «бочонок», впадает в ступор, потрясенный, ошеломленный до состояния соляного столба.

Зимину повезло. Вспышка, которая могла лишить его зрения минимум на тридцать-сорок секунд, была ослаблена спиной одного из латников, и уже через пару секунд майор смог продолжить атаку — к несчастью для его противников, зарезанных, как три безвольных барана.

Дорога была свободна. Зимин рванул тяжеленные стальные запоры, закрывающие калитку, и порадовался тому, что в тюрьме не было электричества — иначе эти двери не открылись бы никакими усилиями. Они управлялись с центрального пульта охраны, и только во время аварии могли открываться механическим способом.

Распахнув калитку, Зимин оглянулся назад и увидел, что Хелеана стоит на месте, закрыв уши руками. Ее глаза, просвечивающие сквозь вуаль, беспомощно хлопали, и майор понял — она ничего не видит! Ослепла!

И тогда Зимин бросился вперед, в несколько прыжков добежал до замершей девушки, схватил ее, перебросил через плечо и будто не чувствуя веса помчался к калитке. Следом топали ноги Конкина, чуть дальше — пошатываясь, матерясь сквозь зубы бежал Слюсарь, еще более бледный, чем в начале нападения. Двое оставшихся в живых охранников Хелеаны стояли покачиваясь, как на ветру, и когда Слюсарь побежал к калитке, он умудрился на ходу дать пинка одному, и врезать кулаком по шлему другому, после чего те быстро опомнились и побежали следом, ускорившись, как только разглядели Хелеану, куклой висящую на плече Зимина.

Уже когда отбежали от крепости шагов на сто, в спину беглецам со стен ударили автоматы — пули свистели мимо, рикошетили от камней, брызгая в лицо горячими осколками. Две пули распороли кожу Зимина — на плече, и на бедре, а еще две толкнулись в тело Хелеаны — одна пробила ей ногу, на излете застряв в спинной мышце майора Зимина, другая вошла женщине в бок, выйдя из живота и по дороге порвав несколько витков кишок.

До лагеря Властителя добежали не все — один из охранников был убит по дороге, и Зимин подозревал, что из снайперской винтовки (Видел, как взорвалась голова, разлетевшись на части).

Когда навстречу шатающимся участникам «делегации» прибежали охранники Величайшего — среди спутников Хелеаны не осталось ни одного не раненного человека. Слюсарь был ранен дважды — пуля пробила ему плечо, другая разорвала ухо, и он был весь залит кровью.

Оставшийся на ногах охранник получил три пули, и упал на руки встречавших на последнем издыхании.

Майор Конкин хрипел, получив пулю в легкие, и на его губах вздувались розовые пузыри — если в ближайшее время не оказать помощь — ему конец. Только вот умеют ли местные лекари лечить пробитые легкие, сумеют ли извлечь пулю? Зимину очень хотелось узнать, что же там, в тюрьме случилось, откуда взялись в ней местные, и какое отношение к ним имел этот самый Конкин! Никто, кроме коменданта не сможет это рассказать. Пока — никто.

Но все это потом. Если Хелеана погибнет — им всем конец. Властитель не простит гибели любимой женщины, и плевать ему, что они — Зимин и другие — в этом не виноваты. Кто-то ведь должен ответить за ее смерть! И в первую очередь те, кто не сумел ее уберечь. И среди них первыми казненными будут чужестранцы — коварные, подлые, и вообще — посланцы Нечистого, душам которых гореть в аду!