Конан Дойль на стороне защиты

Показания Ламби стали более жесткими и в других отношениях. В вечер убийства она сказала полиции, что не видела лица преступника. Позже, в Нью-Йорке, Ламби заявила, что узнала Слейтера по походке, росту и цвету волос. Теперь, при повторном допросе, проведенном адвокатом Слейтера Макклюром, она выступила еще более твердо:

Вопрос. Только походка, рост и темные волосы?

Ответ. Да, и сторона его лица…

Вопрос. Вы сегодня сказали нам, что узнали его по лицу?

Ответ. Сторона его лица.

Вопрос. Я вновь зачитаю вопрос, который был задан в Америке: «Теперь опишите, пожалуйста, виденного вами в тот вечер человека, который прошел мимо вас в дверях: по возможности рост, по возможности одежду или другие подобные его описания, по которым другие лица смогли бы его каким-либо образом опознать». И вы ответили: «Одежда в тот вечер на нем была не та же, в которой он сегодня, а лица я не разглядела». Говорили ли вы так?

Ответ. Не все лицо, а одна сторона.

Вопрос. Уполномоченный сказал: «Что вы сказали о его лице?» Ваш ответ: «Я не разглядела лицо; я никогда не видела его лица». После того как вы сказали это в Америке и дважды по разным поводам утверждали, что вы никогда не видели его лица, почему вы теперь отступаетесь от своих слов и говорите, что видели лицо этого человека и узнали его?

Ответ. Я видела его лицо…

Вопрос. Почему вы сказали: «Я не разглядела лицо; я никогда не видела его лица»?

Ответ. Я не видела лицо целиком. Он держал голову опущенной, и была видна только сторона лица…

Вопрос. На чем вы сейчас основываетесь?

Ответ. Я сейчас основываюсь на лице.

Для такой новообретенной уверенности Ламби по поводу лица Слейтера имелась причина, хотя в течение многих лет она будет оставаться неизвестна широкой публике.

Суд продолжил работу на следующий день, и перемены были только к худшему. Показания давала Мэри Барроуман, которая, как и Ламби, сейчас больше прежнего была уверена в виновности Слейтера. Когда ей показали черную фетровую шляпу из его багажа, она признала в ней ту самую донегальскую кепку, которая была на злоумышленнике в вечер убийства. (Шляпа, которую ей показали, не была донегальской кепкой.)

При повторном допросе по поводу ее нью-йоркских показаний Барроуман утверждала следующее:

Вопрос. Показывали ли вам фотографию в кабинете мистера Фокса, прежде чем вы пошли в суд?

Ответ. Да.

Вопрос. Сколько фотографий?

Ответ. Три…

Вопрос. Когда вы увидели фотографии, вы узнали того человека?

Ответ. Да…

Вопрос. Вы узнали фотографии сразу же?

Ответ. Одну из них.

Вопрос. Стало быть, идя в суд, вы искали человека, похожего на фотографию?

Ответ. Да.

Показания Барроуман в суде заметно отличались от ее изначальных показаний в полиции. На этот раз она дошла до того, что сказала, будто убегавший с места происшествия человек наткнулся на нее по пути и даже прямо под уличным фонарем, — эти два пункта она раньше не упоминала. Эти обстоятельства, сказала она, позволили ей детально разглядеть человека, прежде чем он пустился бежать по улице.

Во второй день также давал показания Артур Адамс. Характерно сдержанный, он сказал лишь, что Слейтер «очень напоминает» злоумышленника, и добавил: «Для меня слишком серьезная ответственность утверждать по мимолетному взгляду».