Конан Дойль на стороне защиты

После речи Юра настал черед для выступления адвокатов. Обращаясь к присяжным, Макклюр упомянул о том, что брошь нельзя считать уликой, вспомнил противоречивые описания «наблюдателя», переменчивые показания Ламби и утверждения, что Слейтер был сутенером («Впрочем, в это нам углубляться не следует», — тактично заметил он.)

«Можете ли вы, положа сейчас руку на сердце, сказать, будто убеждены в том, что этот человек совершил убийство? — спросил он присяжных. — Если да, то ответственность ложится на вас, не на меня».

Речь Макклюра во многих отношениях была достойна похвал. Однако он не сделал две принципиально важные вещи: не указал на неточности в речи Юра и не опроверг порочащие Слейтера инсинуации. «Кларенс Дарроу сумел бы это сделать, даже стоя на голове, — писал Хант. — Макклюр попросту не подходил для такой задачи».

Последовавшее за этим напутственное обращение судьи к присяжным стало очередным, еще более ярким примером активного манипулирования. Каким бы беспристрастным юристом ни был лорд Гатри, он неизбежно разделял предрассудки своей эпохи, страны и класса. Он происходил из видной семьи с хорошей репутацией. Его отец, преподобный Томас Гатри, в свое время был главой Свободной церкви Шотландии; в 1840-х годах Гатри-старший помог основать в Эдинбурге благотворительную школу для бедных, в которой учились дети из трущоб.

Сам лорд Гатри, убежденный сторонник умеренности, в 1909 году стал президентом «Бригады мальчиков» — военизированной организации религиозного характера, основанной в Глазго с целью удержать уличных детей от преступной жизни. Вполне возможно, что он считал Слейтера воплощением тех самых пороков, от которых оба Гатри жаждали избавить Шотландию. Обращаясь к присяжным в конце судебного процесса, он сказал[40]:

Вы уже многое слышали о целом наборе свидетельств — во-первых, свидетельств о характере… Характер… не вызывает никаких сомнений. Этот человек содержал себя на средства от погибели мужчин и погибели женщин; он жил так, как побрезговали бы жить многие мерзавцы…

Я использую имя «Оскар Слейтер». Мы не знаем, кто этот человек. Его имя не Слейтер… Он загадка… Мы не знаем, где он родился, где воспитывался, кого из него воспитывали, учили ли чему-либо[41]. Этот человек остается такой же загадкой, какой был в начале этого судебного процесса… На него не распространяется презумпция невиновности… как на обычного человека…

Мистер Макклюр говорил о своих свидетелях как о надежных. Вы их видели. Вы знаете их занятия; вы знаете, как судьба Антуан была связана с судьбой подсудимого в прошлом и как будет связана в будущем; вы знаете, что за особа служанка, какие обязанности она выполняла, и вам надлежит решить, надежна ли эта группа свидетелей или нет…

Джентльмены, дело полностью в ваших руках… Если вы считаете, что применительно к делу нет обоснованных сомнений, то исполняйте свой долг и признайте этого человека виновным; если считаете, что обоснованные сомнения существуют, то признайте невиновным.

Присяжные удалились на совещание в 16:55. В Шотландии уголовные дела решаются большинством голосов, присяжные могут выбирать из трех вердиктов: «виновен», «невиновен» и «вина не доказана» — последний в обиходе шотландских юристов сардонически называется «невиновен, и никогда больше так не делай». Система трех вердиктов, допустимость решения большинством голосов (а не единогласием) среди присяжных, нечетное их количество (15) — все эти механизмы веками служили тому, чтобы избегать ситуаций, когда коллегия присяжных не смогла бы прийти к единому мнению.

В 18:05 присяжные вернулись в зал суда. В итоге было вынесено девять вердиктов «виновен», один «невиновен» и пять «вина не доказана» — этого было достаточно для обвинительного приговора Слейтеру[42].