Конан и карусель богов

– Скорблю и проливаю потоки слез вместе с тобой, Конан… но тут уж ничего не поделаешь. Я бессилен! Нам и впрямь остается только оплакать ее, увы! Душа уже покинула тело…

– Вовсе еще не покинула, – вдруг раздался чей-то медленный, скрипучий голос – будто терлись друг о друга два шершавых камня. Конан и Терша обернулись разом, точно ужаленные, – к ним обращалась изумрудная статуэтка Ханумана. Каменная пасть Бога-обезьяны приоткрылась, глаза по-прежнему мерцали огнем. – Поднесите меня ближе к ней!

– П-повелитель… – жалко задрожал Терша. – Ты з-здесь? О, молю, не карай меня очень су…

– Я сказал – поднесите меня к ней! – обрывая бормотание Терши, зло проговорило изображение Ханумана.

Киммериец поспешно нагнулся, подхватив ожившую статуэтку. Она жгла руку, словно была только что вынута из печи; взор каменных светящихся глаз упал на разрубленное плечо, уже покрывшееся бурой коркой свернувшейся крови.

– Да… – тихо и чуть слышно выговорил Хануман (или его изображение?). – Мы опоздали. Из-за тебя, Терша, трусливый и нерадивый раб!

Суслик повалился на пол – очевидно, он пытался встать на колени, забыв, что тело его несколько отличается от человеческого. Его била крупная дрожь, шерстка встала дыбом…

– Хватит корчиться! – сурово бросил Хануман. – Если хочешь заслужить мое прощение, то должен будешь сопровождать этих людей, что принесли сюда мое изображение, к известному тебе тайному храму. Ты понял меня? Они должны дойти!..

И тут у обитавшего в статуэтке духа как будто иссякли силы. Озарявший глазницы свет бесследно исчез, приугасло и внутреннее изумрудное сияние; перед Конаном и Тершей на полу вновь лежала мертвая каменная статуэтка.

Киммериец и глазом моргнуть не успел, как Терша опрометью метнулся к превращенным в изваяния спутникам Конана. Не прошло минуты, как Скарфен, Скольд, Эйджес и Фьюри уже стояли вокруг киммерийца, забрасывая его вопросами.

– Потом, все потом! – отмахнулся тот. – Идемте, надо отыскать хоть каких-то коней, иначе нам не унести отсюда ноги!.. Давайте, разбирайте тюки, я вас сейчас догоню…

Магический огонь в дверях тем временем угас; взорам открывалась пустая, залитая солнцем площадь. На ней не было ни одной живой души.

Возглавляемая Тершей процессия двинулась прямиком через открытое пространство; киммериец же чуть задержался. Он в последний раз взглянул в лицо девушки; даже сейчас, отмеченное смертью, оно не потеряло своего очарования.

– Ради меня ты пролила свою кровь, – негромко произнес Конан, обращаясь к убитой. – И клянусь тебе Кромом, Богом моих отцов, что твой убийца перед смертью узнает ее вкус. Я заставлю его!

С этими словами он вытащил кусок тряпицы из своего заплечного мешка и, сломав запекшуюся корку, смочил платок кровью девушки. Потом аккуратно сложил его, спрятал в кожаный мешочек, а его – в потайной карман заплечного мешка.

Спутники уже ждали его.

Глава 6

Лошадей они нашли без труда. В покинутой всеми конюшне спокойно стояли десять сильных, холеных коней. Ворота были распахнуты, конюшню никто не охранял.

– Это лошади городских стражников, – сообщил Терша, вновь обосновавшийся за пазухой Скарфена. – Ума не приложу, почему тут все настежь…

Конан тотчас же заподозрил ловушку, и потому в раскрытые ворота он входил, точно в пасть огнедышащего дракона. Однако все обошлось благополучно, животных удалось беспрепятственно оседлать (упряжь нашлась тут же) и вывести наружу. Не прошло и нескольких минут, как отряд уже мчался верхами к городским воротам. Им по-прежнему никто не препятствовал.

Кое-где заметны были следы вчерашнего яростного боя. Остатки разметанных баррикад; сломанные копья, воткнутые тут и там в землю стрелы; бурые пятна, подозрительно похожие на высохшую кровь… Однако трупы, если они и были, с улиц уже исчезли.

Ворота Цхесты были наглухо закрыты.

– Ты знаешь, как они открываются? – крикнул Терше Скарфен.

– Да там самый обыкновенный засов!

Конан живо представил себе, как высыпавшая из окрестных домов многочисленная стража берет на прицел их, возящихся с толстенным бревном запора; уж он-то на месте здешнего командира не стал бы мешкать, нипочем бы не упустил столь выгодного момента! Все как на ладони; перестрелять их проще простого…

Однако никто из горожан так и не дерзнул бросить вызов страшным неуязвимым воинам. Лучники так и не появились, засов был отодвинут без помех, и под копыта коней легла пыльная дорога.

Конан навсегда покинул Цхесту.

Путь через вендийское пограничье оказался нелегким, однако не чрезмерно. Терша показал себя отличным проводником: он знал все до единого колодцы, удобные места стоянок, опасные участки, где могли появиться разбойники и где следовало держаться настороже. Без всяких приключений, счастливо избегнув встреч и с кшатриями, и с бандитами, и с горцами, путники мало-помалу приближались к великим Химелийским горам. Терша безошибочно выводил их к богатым дичью местам, так что им даже не требовалось рисковать, заходя в селения, где легко можно было нарваться на кшатриев – или, что куда хуже, на шпионов или прислужников Кивайдина.