Конан и мрачный серый бог

силы все же околдовали это экзотическое оружие, он дал приказ снова, на сей раз

добавляя излучение сил от Черного Кольца.

Сустав за суставом, пальцы поднялись от рукоятки. Teвeк чувствовал

материальное сопротивление, но он преодолел это в конечном итоге. Он затем

приказал Чёрному клинку, чтобы он открепил нагрудник прежде, чем понял

тщетность подобного указания. Замки, удержавшие его на том месте, были

прикованы. Человек, должно быть, спал в своей броне. Некромант просто отвергнул

идею использования Чёрного клинка в работе. Фактически, сейчас было идеальное

время, чтобы изучить то, что мог рассказать гигант.

Язык все ещё тлел в пределах чашки, и за это время пока это продолжалось так,

он мог опросить этого Шакала.

- Подними свое лезвие снова, - сказал он тоном великодушного лорда,

предоставляющего благо для раба. Teвeк переместился от шпиля вместе с гигантом,

повторно поместил дымящуюся чашку, и уселся на насыпи песка. – Теперь,

Дхаркхан Чёрный клинок, - он начал. – Скажите мне, как прибыли вы в Нифию, и

каковы были твои планы, как только вы схватили бы Зловещего древнего Бога?

Когда он услышал детали кровавых давних дел Чёрного клинка, возникло

много других вопросов. В то время как луна двигалась через темное небо, освещая

странные события, имеющие место ниже, некромант слушал рассказ, не

содержащийся ни в каких записях, рассказ неизвестный никакому живущему

мудрецу.

И в часы на рассвете древний и дьявольский план мести родился снова.

14. Проклятая пустыня

115

- Эрлик и Зандру, взгляни вон туда! – воскликнул Конан, перемещаясь в седле

и указывая к восточному горизонту пустыни. Там, выше скалистого плато,

стервятники колебались, сначала кружась над утесами прежде, чем нырнуть позади

них. Ни один не улетал от плато, скорее казалось, что их больше собирается там. Их

унылые черные формы заполнили небо выше того скошенного холма. Киммериец

понял сразу, что, должно быть, находится там, привлекая очень много

отвратительных птиц. Это не было ни мертвым животным, ни торговцами каравана,

убитыми бандитами. Скопление такого количества означало недавнее сражение, в

котором, возможно, погибли даже тысячи, сотни.

- Что во имя Mитры… – начала Сивитри, уставившись на массу падальщиков.

- Никакой руки Mитры в этом нет. Это работа воинов… многих мужчин, судя

по очертаниям так многих отвратительных грязных падальщиков. Но из-за чего, что

вызвало очень много глупой борьбы? Я немного знаю эти бесплодные области

западной части Шема, но здесь ничего, кроме песка и скал. Хотя…, когда я был

среди козаков, некоторые из них говорили о залежах полезных ископаемых и

рудниках в восточном Шеме. И эта дорога, на которую мы случайно наткнулись,

кажется, ведет к этой области.

Сивитри кивнула.

- Именно так. Одна из гильдий воров в Хорайе, к северу и к востоку отсюда

упоминала о драгоценностях, украденных у торговцев, проходящих здесь.

- И их торговая дорога ведёт в гущу тех пирующих стервятников. Крoм! –

Конан остановил свою лошадь и потянул карту из своего жилета. Разглаживая

запятнанный его потом пергамент, он изучил их местность. – Если я прочитал это

правильно, Медный Город лежит здесь неподалёку. Не более дня верхом, самое

большее.

- Разве мы не можем повернут с дороги и избежать этого места смерти?

Конан, который полагал только, что выбрать, поправил свой пропитанный

потом головной убор и вонзил свои пятки в бока лошади, пока животное не

возобновило легкий галоп.

- Нет, - сказал он, наконец. – Я не задержал бы надолго наш поиск бога, но если

армия, ответственная за это, находится все еще здесь, лучше узнать это скорее, чем

позже. Позволь мне осмотреться, чтобы выяснить прежде, с чем мы столкнёмся.

-Что ты скажешь, если мы сделаем привал за несколькими поворотами? –

предложила Сивитри. – Я не знаю, что сделало мое тело так воспаленным –

вчерашняя моя поездка с ассири , прошлая ночь… ванна, или это проклятое дешевое

седло.

Конан усмехался. Со своей стороны, он нашел ванну бодрящей, хотя она

оставила им меньшее количество времени для сна. Когда он пробудился на восходе

солнца с Сивитри, свернувшейся около него, много болей, которые он чувствовал

так остро весь день, сбежали из его членов за ночь. Звериная живучесть варвара

была такова, что он выздоравливал от ран или усталости за небольшой отдых,

особенно, если его вела цель. Сегодня он стремился захватить статуэтку бога,

собрать за него награду, и возвратиться к Meссантии полным галопом.

Запутанность в сетях воров и убийц до края напрягала нервы человека. Конан

предпочитал компанию более простых жуликов, таковых как на его « Ястребе». И

116