Конан и Посланник Света

Он зажег последний факел, бросил его перед собой, снял с пояса секиру и принялся ждать. Шум стремительно нарастал. Уже можно было различить отдельные неспешные шаги Посланца, его хриплое дыхание. Конан невольно поежился, когда . неприятный холодок пробежал по телу. Он мог заставить себя подавить страх, управлять им, но прогнать его было не в человеческих силах.

Шаги оглушительно гремели уже совсем рядом. Конан крепче сжал секиру и в тот же миг увидел монстра.

Заметив человека, Посланец зарычал, остановился и, наклонившись, просунул уродливую башку в отверстие лаза. Конан размахнулся и нанес сокрушительный удар. Окажись на месте пришельца существо Светлого Мира, с ним, без сомнения, было бы уже покончено. Но Посланец, потеряв еще один рог, отпрянул и оглушительно взревел. Гранитная крошка посыпалась с низко нависшего свода, а громовое эхо помчалось вперед и, вскоре вернувшись, заплясало между стенами узкого прохода. Киммериец замер, не собираясь уступать.

В следующий миг могучая клешня метнулась прямо ему в грудь, но человек успел резко нагнуться, и смертоносное оружие Посланца с леденящим душу клацаньем сомкнулось, поймав лишь воздух. Конан отскочил и почти без замаха нанес удар, не причинивший, правда, ни малейшего вреда его противнику, но показавший ему, что и слабый человек может сопротивляться.

Варвар по-прежнему не представлял, насколько умен пришелец, но сейчас ему казалось, что если тварь и обладала какими-то зачатками разума, то в этот миг окончательно лишилась их, превратившись в дикого зверя. Сотрясая ревом стены, Посланец рвался вперед, словно хотел протаранить собой гору. Но все его усилия были напрасны.

— Ну, ну! Давай! — кричал Конан.— Попробуй-ка еще разок, с разбега!

Киммериец орал и размахивал руками, как будто смотрел гладиаторский поединок, а не участвовал в смертельной схватке. Впрочем, он прекрасно знал, что делает. Как говорил мастер Роган, ярость полезна, если умеешь управлять ею. И киммериец сознательно дразнил монстра, одновременно наблюдая, на что тот способен.

Наконец Посланец перестал бросаться на стену, быть может действительно убедившись в ее несокрушимости или просто успокоившись. Неуклюже просунув в лаз длинную уродливую ногу, он начал шарить ею по полу. В тот миг, когда он, казалось, отыскал опору и полез внутрь, до сих пор просто наблюдавший за противником Конан что есть силы ударил по стопе твари и, подхватив факел, пустился наутек.

Раздавшийся за спиной бешеный рев подсказал северянину, что он не зря старался. Однако киммериец даже не посмотрел назад. Словно вихрь промчался он по кривому ходу, успев похвалить себя за то, что догадался осветить путь, взлетел на уступ, развернулся и только здесь позволил себе перевести дыхание.

Из глубины прохода доносились сдавленное рычание и тяжелые шаги. По стенам заметались уродливые тени, и новая волна страха накатилась на варвара, но он только усмехнулся: страх, внушаемый тварью, очень помогал ему, не позволяя расслабиться и вовремя предупреждая о приближении врага. Глухое рычание становилось все громче, корявая тень поползла по стенам. Тяжелая поступь Посланца сотрясала пещеру, но что-то в ней появилось новое. У киммерийца замерло сердце в предвкушении маленькой победы, но он боялся поверить в нее, а его неповоротливый противник еще не показался из-за поворота. Глухой рык все усиливался, и, когда монстр догнал наконец свою тень, варвар торжествующе завопил, перекрыв злобное рычание твари: — А-а! Кром! Что, выродок, получил?! Посланец остановился на мгновение, вперил в противника злобный взгляд и тут же зашагал быстрее, но теперь его движения стали еще более неловкими, чем прежде. Он явно хромал на правую ногу, на которую пришелся удар секиры, и Конан увидел, что из трех по-птичьи растопыренных пальцев ступни остался только правый. Теперь, делая очередной шаг искалеченной ногой, урод старался быстрее переступить на здоровую.

— Ножка болит? — ехидно поинтересовался киммериец и в этот миг, увидев, как налился кровью глаз Посланца, впервые осознал, что тот понял сказанное, а значит, действительно разумен.

Монстр бросился на Конана. «Ярость дарует огромную силу, но ею нужно уметь управлять, иначе она превратится в слабость». Киммериец не переставал повторять это правило, радуясь про себя тому, что Посланец, похоже, не в силах совладать со своей злостью, за что тварь тут же и поплатилась.