Конан – изменник

— Верно. — Ясмела вспыхнула. — У меня были… консорты… с тех пор как ты оставил меня. И кое-чему я научилась из трудной науки власти. — Она встретилась с ним взглядом. — И научилась я также ценить твою честность, твою прямоту, твою решительность.

— Вот и прекрасно. — Конан придвинулся к ней поближе. Увидев, что она напряглась, он остановился. — Без сомнения, твои любовники были высокорожденными и учтивыми придворными, соответствующими твоему положению?

— Ах, Конан! Опять терпеть этих ублюдков с голубой кровью в жилах! Я готова от них свихнуться! Да, они домогались меня своими пошлыми ухаживаниями. И всегда только для того, чтобы воспользоваться мною в очередной грязной интриге. Дошло до того, что я начала изнывать по честному слову, по искреннему прикосновению. По ласке, которая продиктована только желанием и ничем иным!

— О да! Помню это чувство по тем дням, когда мне приходилось ужом виться при твоем дворе, пробираясь между слугами и кастратами. Все равно что купаться в чане с говном. — Конан брезгливо передернул плечами. — Это во многом и определило мое решение… послать все это в задницу.

— В том числе и меня. — Ясмела кивнула, заканчивая за него эту мысль. — Но как раз твоя сила и прямота до сих пор в цене при хораджийском дворе. Я думаю, что при любом дворе дела бы шли куда лучше, если бы у власти был такой прямой и честный человек.

— В самом деле, мне не хватает одной малости. Королевской родословной и королевской крови, чтобы меня захотели слышать. — Конан задумчиво нахмурился. — Если бы я нашинковал Ивора, как капусту, если бы я короновал сам себя при дворе Тантизиума — вот тогда я был бы подходящей партией для хораджийской принцессы. — И он решительно поднес кувшин к губам, влив добрую половину вина в широко раскрытый рот. — Надевая ярмо на чужие шеи, я показал бы себя достойным находиться в числе благородной компании аристократов.

— Сомневаюсь, что даже это устроило бы моего привередливого братца и его высокомерных советчиков с тонким нюхом насчет родословной, — улыбнулась Ясмела. — Но люди, подобные тебе, умеют преодолевать и не такие препятствия.

Она протянула тонкую нежную руку и прикоснулась к дочерна загорелой лапище варвара.

— Конан, хотел бы ты вернуться в столицу вместе со мной? Мог бы ты стать вторым после меня лицом в государстве, моим тайным советником? Конечно, ты не сможешь получить официального звания. Самое большое, что я могу тебе предложить, — это пост капитана наемников. Но обещаю, ты сможешь наслаждаться всеми благами высочайшего положения.

— Предлагаешь мне стать твоим домашним вьшибалой? Или твоим главным шпионом? — Киммериец помрачнел. — Нет, это не по мне. И как долго твой братец будет терпеть подобное?

Ясмела скромно потупила глаза:

— У Хоссуса нос не дорос до власти. И это опасно. Он не способен править страной. Его нужно… обойти.

— Глотку ему перерезать, что ли? — Конан наклонился вперед и серьезно поглядел на нее. — Никак не ожидал от тебя, что…

— Нет! — Миндалевидные ногти принцессы впились в его руку. — Ему нельзя причинять никакого вреда. Просто отодвинуть в сторону. Со временем ты и я — мы сможем править открыто. А он научится мириться с этим.

Конан привлек Ясмелу поближе к себе, чтобы успокоить ее.

— А как быть с придворными? С народом Хораджи? Предубеждения твоего брата всего лишь отражают общее настроение.

Ясмела нетерпеливо вздернула голову:

— На что тогда твоя здоровенная армия наемников? Разве не для того, чтобы усмирять подобных жалобщиков?

Конан прикинул и так и эдак. Затем покачал головой:

— Твой план сущая дрянь, Ясмела. Даже думать забудь о том, чтобы приглашать такую армию, как моя, в свою столицу.

— Ах нет? — Ее лицо приблизилось почти вплотную. Он ощущал ее возбужденное дыхание. — Если у тебя ничего подобного и в мыслях не было, то какого черта ты явился сюда со своей бандой и согласился встретиться со мной?

Конан глядел на ее нежную, прекрасную кожу. Он поднял руку, поиграл темными завитками волос на ее шее.

— Я сделал это для того, чтобы усилить мое положение в Кофе. Я хотел предложить тебе союз несколько иного рода…

— Ох. — Ее лицо придвинулось еще ближе, теперь ее губы касались его щеки. С придыханием, еле внятно, она прошептала. — Союз несколько иного рода?

Она прижалась к нему. Он стиснул ее в свирепых объятиях.

Трудно было представить себе двух людей, более различных и по характеру, и по сложению, и по положению в обществе. Конан был большим, крупным, загрубевшим, как сосна из далекого северного леса. Принцесса же, хрупкая, утонченная, деликатная, как ломтик белой рыбки, напоминала нежную орхидею из душных тропиков. Каждый был великолепно приспособлен к выживанию в своей среде. Только среды эти были различны. И все же в это мгновение столь несхожие между собой люди буквально растворились друг в друге.

Вокруг царила ночная тишь. Только легкий полупрозрачный занавес охранял их от ночного ветерка, морщившего гладь озерца. Когда заря окрасила золотом пики над дальним берегом, они проснулись для новых услад.