Конан. Путь к Трону

— И это все ценности, которые были в башне? — спросил Абимаэль, показывая на корзину.

— Все, ну еще древняя мебель и ковры. Да как это все вытащишь оттуда? Я обшарил все помещения — там, где колдун готовил, творил свои заклинания; осмотрел кладовую и даже узкую нишу — его спальню. Ничего больше там не было. Этого хватит на хорошую оплату каждому за рейс, да еще останется на веселую пирушку в Порт-Тортаже.

— А каких-нибудь потайных дверей там не было? — поинтересовался Фабио.

— Насколько я сумел разобраться — нет. Конечно, я тоже предполагал, что у Сиптаха золота должно быть больше, но нашел я только то, что лежит в этой корзине. Скорее всего, драгоценности закопаны где-нибудь на острове. Но без карты мы будем искать их до конца жизни.

Конан помолчал, глотнул вина и бросил взгляд на башню:

— Сдается мне, что эта башня была построена еще задолго до того, как Сиптах появился на острове.

— И кому же она могла принадлежать? — спросил Борус.

— Думаю, что каким-то близким родственникам того чудовища. Только крылатое существо станет строить здание без дверей и окон. Только я думаю, эти существа ходили по земле — или летали над ней, — когда человека еще и в помине не было.

— А Сиптах сумел своими заклинаниями заколдовать этого человека — летучую мышь?

Конан пожал плечами:

— Тут мы можем только гадать. Но в любом случае это существо оказалось как-то связано со сверкающим кристаллом. Когда камень разбился, погибло и оно.

Абимаэль почесал в затылке:

— Кто его знает? Может быть, это существо вовсе и не было таким злым. Просто Сиптах своими заклинаниями заставил его выполнять такие жестокие приказы.

— По мне, дьявол есть дьявол, — сказал Конан,— хотя, может быть, ты и прав. Этого мы уже никогда не узнаем. Давайте возвращаться на корабль. Борус, правь на Барахан. Но как только мы окажемся на борту — я предупреждаю, — если хоть одна собака разбудит меня раньше, чем я проснусь сам, то мерзавец пожалеет, что крылатое чудовище не перерезало ему глотку! 

Лайон Спрэг де Камп, Лин Картер. БОГИНЯ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ

Родившись где-то на западе, барабанная дробь на легком ветру долетала до храмовой башни, розовеющей в предзакатном солнце. На вершине башни был виден черный силуэт Зарамбы — верховного жреца королевства Пунт. Его худая фигура напоминала застывшего на крыше аиста. То, что походило на длинный клюв, было всего лишь частью прически — навощенной прядью волос, торчащей надо лбом черного жреца.

Зарамба напряженно вслушивался, пытаясь разобрать скороговорку далекой барабанной дроби. Его собственный барабанщик, одетый лишь в узкую набедренную повязку, стоял рядом со своим инструментом — двумя разного размера полыми кусками стволов деревьев. Он беззвучно шевелил губами, считывая далекое послание.

Наконец барабанщик повернул к жрецу встревоженное лицо и сказал:

— Плохие известия.

— О чем же? — спросил Зарамба.

— Чужеземцы сумели заплести свои интриги в Кешане. Король приказал выслать всех чужаков из страны. Жрецы Алкменона были зарезаны демонами в храме, лишь одному удалось бежать. Он сейчас и сообщает нам о случившемся. А теперь негодяи, устроившие эту резню, направляются в сторону нашей страны. Жителям Пунта следует быть бдительными!

— Я должен сообщить об этом королю, — встревожился Зарамба. — Передай нашим братьям-жрецам в Кешане благодарность за их предупреждение.

Барабанщик начал отстукивать свою таинственную дробь, а Зарамба быстро спустился с башни и поспешил в королевский дворец из необожженного кирпича, возвышающийся в центре Кассали — столицы Пунта.

Несколько дней спустя, в час, когда солнце касается земли на западном горизонте, длинные облака плыли по лазоревому океану, словно алые знамена, предвещающие войну. Красно-золотые лучи играли на позолоте и стеклянных окнах королевского дворца, выкрашенного разными красками храма и домов богатых горожан.

С запада лес ближе всего подходил к городу, стоявшему на холме. И именно из этого леса появились в этот час два человека, ехавшие верхом на тощих, низкорослых стигийских лошадях.

Впереди ехал высоченный мужчина. Он был почти раздет, и его мужественное лицо, широкие плечи и сильные руки были покрыты бронзовым загаром. Его одежду составляли лишь потертые шелковые брюки, кожаная перевязь через плечо и сандалии из шкуры носорога. С пояса из крокодиловой кожи свисал кинжал в чехле, а широкая перевязь служила креплением для длинного меча в деревянных ножнах.

Роскошные, густые, цвета воронова крыла волосы всадника были ровно подрезаны чуть ниже затылка. Из-под густых черных бровей сверкали ледяным пламенем синие глаза. Не так давно лоб этого великана украшал серебряный кованый обруч — знак командующего нешанскими войсками. Но затем всадник был вынужден продать серебро заезжему шемитскому торговцу, выменяв за него еду и другие необходимые для путешествия вещи, покоившиеся сейчас во вьюке, притороченном к спине запасной лошади, шедшей в поводу.