Кондотьер

– Цельге, – мгновение помолчав, ответил Людвиг, взгляд его стал жестче, давил почти физически. – Наталья Викторовна Цельге.

– А о «второй реальности» или о «реверсе» упоминалось?

– Вторая реальность? – переспросил Людвиг. – Нет, Наталья Викторовна, впервые слышу, но буду вам крайне признателен, если вы мне об этом когда-нибудь расскажете. Чувствую, дело стоящее. И вот еще что, не знаю, что вы там себе напридумывали, но вы для меня подруга моего командира, и этим все сказано. Вы ведь поняли меня?

– Да, пожалуй, – кивнула Натали, и, в самом деле, вполне оценившая слова Людвига. Этот майор был проницательным человеком и, понимая ее двусмысленное положение «при дворе Генриха», поспешил расставить все точки над «i». – Тогда, второй вопрос. Вернее, просьба. Не могли бы вы по своим каналам выяснить, не попадали ли в поле зрения властей люди, носящие псевдо Корнеев, Гравер и Чет?

– Корнеев, Гравер, Чет, – повторил за ней Людвиг. – Хорошо, я думаю, это в наших силах. Сегодня не обещаю, но завтра к вечеру, пожалуй, сделаем. Это все?

– Пока все, – кивнула Натали. – Спасибо!

– Да, не за что, на самом деле, – снова улыбнулся Людвиг. – И рано. Ничего ведь еще не сделано!

– Все равно спасибо! А кстати, где Ольга Федоровна?

– В конце вагона, – ничуть не удивившись вопросу, указал пальцем на стенку Людвиг. – Не спится ей, курит там в одиночестве. Позвать?

– Не надо! Я, если можно, сама.

– Отчего же нельзя! – пожал плечами Людвиг. – Честь имею! – и пошел прочь.

* * *

Ольгу она нашла там, где и сказал Людвиг – в дальнем, сразу перед дверью в тамбур, закутке. Перегородка, откидное сиденье, такой же столик. Стакан с чайными опитками, ложечка, черная эбонитовая пепельница, полная окурков.

– Привет! – сказала Натали. – Вижу, не спишь и работой загрузить не успели.

– Да, как-то так… – Ольга не встала, осталась сидеть, но взгляд подняла. В глазах вопрос.

– Старки со мной выпьешь?

– С тобой?

– Со мной.

– Почему старку?

– Пригрезилось что-то из прежних времен, – как ни странно, улыбка далась легко, получилась почти естественной. – Осень, дождь, именьице, белый домик на холме, а вокруг леса, где зеленые, а где и в багрянце, пашни, или это нивами называется? Река…

– Пятый класс, – понимающе кивнула Ольга, – датчане высаживаются в Гёвле и Стокгольме, голландцы захватывают аэропорт в Гетеборге…

– И нас всех быстренько снимают с занятий и развозят по дальним имениям, кого в свои, кого к родственникам, а меня вот – сиротку – взяли с собой Берги…

– Да, точно! И все взрослые пили тогда старку, потому что нашли в винном погребе бочки, поставленные еще в начале века… Что-то такое… Я права?

– Ну, полста лет не обещаю, но у меня есть бутылка «ковенской ставленой» двадцатилетней выдержки.

– Ладно, уговорила! – Ольга поднялась на ноги, поморщилась, приложив руку к ребрам, посмотрела Натали в глаза. – Как минимум, два ребра.

– Вот давай, и выпьем, алкоголь, говорят, не худший анестетик.

– Для этого алкоголь вводят прямо в кровь, сорок секунд – и наркоз в действии.

– Ты серьезно? – оглянулась прошедшая вперед Натали.

– Тата, – усмешка странно смотрелась на разбитых губах, – я же офицер контрразведки, заканчивала отделение специальных операций Высшего командного. Нас там чему только не учили…

– Так ты с Димой там познакомилась?

– На практике, летом первого года обучения… Курс по выживанию…

– Выжила? – они как раз вошли в спальный отсек, и Натали закрыла за собой дверь.

– С трудом, – Ольга осмотрелась, кивнула утвердительно. – Ты у меня в долгу.

– За что? – Натали взялась откупоривать бутылку и на Ольгу не смотрела.

– Я держу язык за зубами.

– Объяснись! – Пробка вышла с мягким «чпок», и сразу же пахнуло крепким алкоголем, яблоневым садом и, как бы, не медом.

– Я никому не сказала, кто ты на самом деле.

– Никто – это Генрих? – Натали разлила старку в хрустальные стаканчики и обернулась к Ольге, протягивая ей один из них.

– Значит, Генрих знает, – кивнула Ольга, принимая стаканчик. – Курить у вас тут можно, не так ли?

– Кури.

– А он все знает или только в общих чертах? – Ольга отпила чуть-чуть, шевельнула губами, словно хотела причмокнуть, но сдержалась.

– Генрих знает, кто такой Черт, как знает и то, как его зовут на самом деле.

– В смысле, ее? – Ольга закурила и допила старку.

– Именно, – согласилась Натали и тоже выпила свою стопку.

– А Бекмуратов, он посвящен во все подробности? Можно еще?

– Конечно можно! – Натали кивнула на стол и вяла бутылку. – Садись! Будет удобнее разговаривать. Нет, – покачала она головой, разливая старку, – думаю, он только примерно представляет, что там и как.

– Но его ты не боишься.

– Бояться нужно всех, – пожала плечами Натали. – Но он обещал мне индульгенцию, да и не резон ему меня топить. А ведь ты тоже, Ляша, у меня в долгу.

– Когда, где? – пыхнула дымом Ольга.

– Список «невыживших» помнишь, или по диагонали читала? – Натали тоже закурила, затянулась, выдохнула дым.

– Список? – нахмурилась Ольга. – Постой, постой! Адмирал Акимов… графиня Половцева… барон Гоггер, генерал-лейтенант Карпухин…