Кондотьер

Сашка тоже была рядом. Откровенно сказать, она не очень-то жаловала жеманную интриганку графиню, но сейчас Элизу было жалко до слез. Одно дело не любить, даже ненавидеть надменную фифу, и совсем другое – видеть, как она мучается и страдает.

Король и королева тоже не покидали хутор, ожидая, что скажет врач. А тот, сделав все, что мог, лишь развел руками:

– Я промыл рану и наложил швы. Несчастная потеряла много крови.

– Так она выживет?

– Все в руках Божьих. Молитесь, господа мои.

Анри Труайя и самому Магнусу было предельно ясно – собирались убить вовсе не взбалмошную красотку и юного мажордома-секретаря. Элиза и Петер оказались на вышке случайно, их там могло и не быть. А вот король и королева рано или поздно там объявились бы! На то, верно, и был расчет.

– Их просто спутали, – уверенно пояснил Анри. – Обознались. Тем более у Петера был зеленый плащ. Почти такой, как и у вас, ваше величество. Издалека вполне могли перепутать. Тем более охота. Все как на маскараде.

– Интересно, какое количество пороха там было?

– Думаю, мешок или даже два. На плечах не притащишь, лошадь нужна, телега.

– Значит, кто-то мог видеть.

– Кто-то мог. Я уже послал людей опросить местных жителей.

Опрос местных ничего особенного не принес. Ну, видели хуторяне пару крестьян на подводах – и что? Обычные крестьяне, никаких особых примет. Да, чужие, так, может, из Нарвы, Руийяны, Риги или еще откуда-нибудь. Мало ли вокруг деревень, хуторов и замков? В Оберпален, небось, ехали на кого-нибудь жаловаться. А может быть, уже и из Оберпалена. Обычное дело.

Что же касается пороха, то уж пару мешков можно было взять, где угодно! У ливонцев, у русских, у шведов. Да в любом замке купить!

Егеря тоже клялись, будто ничего подозрительного у вышки не замечали. Врали, собаки! Скорее всего, они к ней и не подходили, разве что перед самой охотой подбросили наверх соломы да скамейки от грязи обтерли. Толком-то ведь ничего не проверяли, носами землю не рыли. Да и кто б мог подумать, что – вот так?!

Тем не менее случившееся на заметку взяли. На будущее!

* * *

Долгое время графиня Элиза фон Бексенгаузен лежала без сознания и таяла на глазах. А вот недели через две как-то воспрянула. Лежала-лежала, да вдруг открыла глазки, слабым голосом позвала слуг. Старый граф был, конечно, рад… но не очень – он уже заказал панихиду, заранее заплатив патеру, такие вот дела. Впрочем, проблемы мужа Элизу не волновали нисколько. Все ж не с улицы, все же графиня, графиней и до замужества была! Отец, граф Вольфрам фон Лебенвольде, был когда-то маршалом Ливонского ордена и в приданое за дочерью отдал немало земель. Вот и замок, в котором жила Элиза, ей же и принадлежал – наследство. А у старого графа имелся и свой замок – захудалый, маленький, с одной покосившейся башней и вечно разрушенным мостом. Правда, не всегда так было, далеко не всегда. Потому батюшка дочку Элизу за старого своего приятеля и отдал, и приданое дал – богатое! Злые языки болтали, правда, будто дело тут не столько в дружеских чувствах и чьем-то влиянии, сколько в нашумевшей истории о запретной любви юной графини к смазливому конюху. Такой любви, что дело дошло до греха. Вот и спровадил граф Лебенвольде дочку старому дружку, а тот и рад был – еще бы, такая красавица в жены досталась! Да еще и с титулом. И с приданым.

Узнав о выздоравливающей графине, замок ее стали навещать подруги, даже сам король с королевой пару раз пожаловали – на радость старого графа. Им-то Элиза как раз и рассказала про странные следы, замеченные ею у охотничьей вышки.

– Крупный, говорите, мужчина там топтался? – переспросил король.

– Судя по следам, да. Знаете, они вот такие! – графиня показала рукой.

Арцыбашев тут же прикинул: примерно сорок четвертый – сорок пятый размер. Для двадцать первого и для двадцатого века – обычное дело, но только не для средних веков! И не для шестнадцатого – он от средневековья недалеко ушел. В те времена люди были мельче, и нормальный размер обуви для европейца – тридцать девятый, а то и меньше. Крупный мужчина с сорок пятым размером обуви – это, знаете ли, примета. А уж для шестнадцатого века – особая! Обладателя такого размерчика вполне можно и поискать.

– Пожаловали баронесса Александра! – заглянув в апартаменты графини, почтительно доложил слуга. – Пусть обождет?

Болящая вопросительно взглянула на королеву.

– Пусть войдет, – разрешила та. – Если, правда, тебя, милая Элиза, не затруднит такое количество народу.

– Ах, отнюдь, – томно взмахнув рукой, графиня откинулась на подушки.

Войдя, Сашка поклонилась венценосным особам, поздоровалась с хозяйкою и скромненько уселась в уголке. Магнус с Машей еще немного посидели и ближе к вечеру ушли, а баронесса осталась. По просьбе Элизы осталась, не по собственному хотению.

– Давно хотела тебе сказать, – усевшись на постели, графиня покусала губы. – Это ведь я тогда написала письмо в замок. И послала мальчишку.

– Я знаю, – спокойно кивнула Александра. – Эрих явился вовремя. Не он бы – не знаю, осталась бы жива…