Кондотьер

– А что такое случилось? – собеседница с любопытством прищурилась. – На тебя кто-то напал? Неужто разбойники?

– Сам барон Аксель – сущий разбойник, – злая усмешка тронула губы баронессы. – Ни с того ни с сего связал меня и принялся избивать плетью!

– Плетью?! Не может быть!

– Не может? Может, мне раздеться, показать? – порывисто вскочив со стула, Сашка закусила губу.

– Нет, нет, – болящая едва удержала гостью за руку. – Я тебе верю, да. Но в таком случае… он просто дьявол!

Баронесса неожиданно усмехнулась:

– А я бы сказала – черт!

– Дьявол, черт – в чем разница? – удивленно взмахнув руками, Элиза поморщилась, нечаянно задев рану. – Знаешь, лекарь вытащил из меня занозу размером с ладонь и большой ржавый гвоздь. Даже не знаю, смогу ли я теперь танцевать?

– Обязательно сможешь, если захочешь, – гостья улыбнулась. – А разница меж чертом и дьяволом все ж таки есть. Черт – он не такой страшный, не всемогущий. Недаром же говорят – мелкий бес.

Вернувшись в свой замок, Александра поднялась к себе и велела принести бокал подогретого вина. Уселась на лавки, покрытые мягкой медвежьей шкурой, и, глядя в узенькое оконце-бойницу на цветной красно-желтый лес, задумалась о жизни. О себе, об Эрихе… И об Элизе фон Бексенгаузен в том числе. Ну, надо же, как ей стало вдруг жалко эту вредную взбалмошную особу! И как эта вредина теперь относилась к ней… как к лучше подруге. Вот ведь, бывает же! Хотя тут особый случай. С другой стороны, может, дело вовсе не в случае, а во взгляде, в сложившемся мнении самой Александры? А что, если Элиза вовсе не была такой вредной «вся из себя фу-ты ну-ты» дурой, какой казалась? Или зачем-то хотела казаться. Пусть даже и так – хотела! Но ведь Сашка-то должна была рассмотреть сквозь панцирь гордыни хоть что-то хорошее и доброе. Не рассмотрела. Значит, не хотела увидеть? Не стала замечать.

– Госпожа…

Девушка вздрогнула: кто-то посмел нарушить ее одиночество! Ну, конечно, Франц, уже больше трех недель подвизавшийся в ее замке помощником управляющего.

– Чего тебе? Опять мыши знамена проели?

– Нет, госпожа. Все гораздо хуже.

– Хуже?

– Не для вас. Хуже для меня, моя госпожа.

Баронесса покачала головой и пристально всмотрелась в слугу, отмечая и поникшую голову, и безвольно опустившиеся плечи, и – самое главное – поселившийся в глазах страх.

– А ну-ка, рассказывай, что там с тобой приключилось?

– Все же да, расскажу! Вчера я видел его, госпожа.

– Кого – его? Говори яснее!

– Того, кто покупал у меня сулему в Москве. Того, кто убил аптекаря!

Глава 4

Зима 1575–1576 гг.

Краков

Все усилия Арцыбашева по дискредитации конкурентов увенчались успехом, «черный пиар» принес свои плоды. Впрочем, и честным образом все устраивалось как нельзя лучше – многие, очень многие вельможи Речи Посполитой сделали ставку на короля Ливонии как, пожалуй, единственную альтернативу влиянию турок, шведов или, не дай бог, царя Иоанна Грозного. Выборный – элекционный – сейм в Кракове большинством голосов проголосовал за кандидатуру Магнуса. Таким образом его величество и его супруга, королева Мария Владимировна, становились правителями огромного государства, земли которого протянулись широкою полосою от моря до моря – от Балтийского до Черного!

Правда, на Балтике погоду сильно портили шведы, на востоке глухо рычал царь Иван, а на юге… на юге дела обстояли совсем плохо: татарские набеги, турки… Первым делом король собирался послать оружие и деньги запорожским казакам. Но это решение еще должен был утвердить сейм, в котором любой загоновый нищеброд-шляхтич имел право вето. И активно этим своим правом пользовался! Вернее, пользовались-то магнаты, подкупая загоновых. С ними еще предстояло вступить в борьбу за укрепление королевской власти, ибо быть марионеткой, декоративной фигурой на троне Магнус Ливонский вовсе не собирался.

Никого из придворных, кроме опять же особо верных и преданных людей, Магнус в Польшу не звал, но многие изъявили желание поехать со своим монархом. В первую очередь – Сашка! Юная баронесса чувствовала себя чужой в фамильном замке рода фон дер Гольц, мрачные серые стены давили на нее, слуги и вассалы считали выскочкой, и все еще никак не утихали слухи о колдовстве Александры и ее причастности к смерти старого барона. Верный Эрих фон Ландзее, конечно же, последовал за своей любовью, хотя именно его баронесса планировала оставить в замке, ибо больше там никому не могла доверять. С другой стороны, иметь Эриха при себе тоже было не лишним. Во всех случаях.

Кроме юного риттера, влюбленного в свою обворожительную госпожу всей душой, с Сашкой напросился и Франц, которому было все равно, куда и зачем ехать – лишь бы подальше от Оберпалена, где, как он чувствовал, ему грозила неминуемая гибель. Там таинственные убийцы царевича Иоанна тщательно зачищали следы.