Кондотьер

Натали перешла улицу, едва не бегом миновала короткий переулок и снова оказалась на Кирочной, как раз метрах в полутораста от желтого трехэтажного флигеля, принадлежащего к ансамблю «Казармы Первого Шляхетского полка». Разумеется, на территорию воинской части ее никто не пустит. Да и не надо. Потому что полковой музей — не есть часть военной базы, а исторический объект общегражданского значения.

«Только бы он был открыт!»

Но, разумеется, в десять часов утра, ровно как и все прочие, музей Первого Шляхетского оказался открыт.

— А списочный состав? — спросила она старика-архивариуса, на этот раз самого настоящего, работающего в музее.

— Но это тысячи младших чинов и сотни офицеров! — ужаснулся старик.

— Мне нужен один — Шершнев Генрих Романович, штабс-капитан, он в тысяча девятьсот тридцать шестом был переведен в Генеральный Штаб или, скорее, поступил в Академию Генерального Штаба.

— Нонсенс! — архивариус откинулся на спинку стула и покачал головой. — Не сходится.

— Что именно? — насторожилась Натали.

— Видите ли, мадемуазель в тридцать шестом штабс-капитаном в Первом Шляхетском мог быть только природный аристократ. Дворянин с родословной из Бархатной книги. И Шершневы именно таковы — древний боярский род, одна беда — род этот пресекся в тысяча восемьсот сорок седьмом году, когда умер майор Аристарх Шершнев.

— А откуда вы это знаете? — насторожилась Натали, не верившая в такого рода совпадения.

— Да, забавный случай! — улыбнулся архивариус, обнажив в улыбке крупные прокуренные до коричневатой желтизны зубы. — Я и то удивился. Приходит девушка и ни с того, ни с сего начинает о Шершневых расспрашивать! А дело простое. Я сам родом из Смоленской губернии. Из-под Ельни. Наше родовое сельцо — ну, не наше, как вы понимаете, а бывшее когда-то в собственности моей семьи — называется Хотиево. А соседнее, как раз и есть Шершнево. Так я по юности лет все фамилии соседские назубок знал, с родословными и прочим всем. Оттого позже и поехал в Петроград учиться в университет. Влюблен был, знаете ли, в Клио до безумия! Такая история! А вас, смею спросить, милостивая государыня, отчего Шершневы заинтересовали и почему вы решили, что кто-то из них мог служить в полку аж в тридцать шестом году?

— А давайте, я вам потом объясню, — ответно улыбнулась Натали. — Вы просто посмотрите списочный состав офицеров за 1936 год, вдруг там все-таки найдется какой-нибудь Шершнев!

— Заглянуть? Ну, не велик труд, — старик встал со стула и прошел в глубину кабинета к книжным полкам. — Тэкс-тэкс, одна тысяча девятьсот тридцать шестой… — он извлек с полки толстый том, на корешке которого золотом было вытеснено «1930–1940», и, раскрыв книгу ближе к концу, стал перелистывать страницы. — Шаганов… Шевардин… Шенкварт… Ш… Шершнев! Что за притча!

Он быстро вернулся к столу и положил перед Натали раскрытую книгу.

— Вот! А как такое возможно, я даже и сказать не могу. Шершнев Генрих Романович!

«Шершнев Генрих Романович, 1910… - прочла Натали. — Принят в полк… Производство… Внеочередное производство… Ранение… Орден… Ранение… Внеочередное производство…»

— Семь орденов и три ранения, — с уважением произнес старик, заглядывавший в книгу через плечо Натали. — Два внеочередных производства… Да, он, сударыня, форменный герой! Но Шершнев?!

— А откуда он взялся с таким званием, как думаете? — спросила Натали, вспомнив слова Свирского.

— Ну, это-то как раз просто! — отмахнулся архивариус. — Вот смотрите, принят на службу в тысяча девятьсот двадцать восьмом, то есть восемнадцати лет отроду. И сразу в звании прапорщика, а не сержанта, как если бы после гимназии. Остается один вариант — Пажеский корпус.

— Так он, думаете, из пажей?

— А тут и думать не о чем! Другое непонятно, откуда там вдруг оказаться Шершневу, если они уже почти век как… Хотя…

— Что? — насторожилась Натали.

— Возможен такой вариант. Имение ведь кому-то все равно досталось. Фамилия пресеклась, а недвижимость, права собственности перешли к другому лицу.

— И что это значит?

— Ну, если некто не может или не хочет служить под своей настоящей фамилией… Помните Атоса, Портоса и Арамиса? В русской армии, конечно, под кличками такого рода служить не пристало, но по высочайшему дозволению часто служили под фамилиями матерей, дедов и бабок, или именовались по принадлежащему семье поместью.

— Выходит, он не Шершнев.

— Так получается.

— А как узнать, кому принадлежало это имение в двадцатые-тридцатые годы?

— Думаю, следует обратиться в земельное управление в Новогрудке… Или поехать в Смоленск…

— Ладно, — согласилась с очевидным Натали. — Тогда хоть объясните, как он мог попасть в Генштаб, не имея соответствующего образования?

— Ну, это-то просто! В гвардейских полках курс Академии можно было проходить без отрыва от службы. Тем более, в Петрограде, где Академия испокон века и располагается. А экзамены сдавали экстерном с очередным выпуском. Эта практика и до сих пор существует, так что ничего необычного…

* * *