Кондотьер Сухоруков

А вот Воронов Волос вообще не улыбнулся, когда узнал, что его отправляют в горы заниматься банальной копкой руды.

— Но почему? — возмутился он.

— Потому что нам всем нужна руда. Это самый главный ресурс. Поедешь, оценишь величину месторождения, научишь рабочих добыче. У тебя их будет немало, не меньше трех двадцаток. Плюс — все золотые будут тебе помогать.

Но даже власть над Золотым воинством не утешала парня. Он-то мечтал оставаться в Базе, заняться литьем всяких удивительных изделий, создавать новые формы, изобретать…

— Но почему я? Снова я… Я ведь хороший мастер! — заламывал он руки.

— Потому что там и нужен хороший мастер. А еще хороший организатор. А я думаю, ты у отца кое-чему научился в управлении людьми, — не хотелось задевать больную тему, но мальчишечье упрямство Волоса нужно переламывать.

Юный медник резко осунулся и промолчал.

— Пойми, я не лишаю тебя возможности заниматься любимым делом, — попытался я его воодушевить. — Поначалу организуй добычу руды. Когда процесс войдет в привычную колею, построй дробильни. А потом начнешь отливать медь сразу на месте. Гораздо выгоднее везти на Базу не куски руды, а сразу готовые отливки.

— Да как же я всё один смогу? — опешил Воронов Волос.

— А не надо одному, — улыбнулся я. — Собирай команду из местных. Учи их. Только отбирай таких, кто хочет не украсть секреты для себя, а кому с нами хочется дальше идти. Я уверен, что среди сапотеков есть те, кто уже умеет работать с медью. Ведь и твой учитель был из этого народа.

Парень вздохнул. Медники очень любили Облачного Деда и скучали по нему.

— Хорошо, — буркнул Волос.

Единственный, кто спокойно принял новость о переезде, был Аскуатла. Белых я решил отправить на юг.

— Разобьете постоянный укрепленный лагерь к востоку от Аматенго. Во-первых, южная граница у нас самая неспокойная — из Миуатлана нередко приходят лихие ватаги. Во-вторых, и за коки Аматенго присматривайте. В-третьих, там невысокий хребет проходит, который Эхутлу от Миуатлана отделяет. Он лесистый, так что с вас, как обычно: поставки кожи, воска, мяса. А еще организуйте местных работников — пусть валят лес.

Аскуатла на всё кивал с охотой. Я видел, что он прямо рвется на самостоятельный оперативный простор. Привык, что и в Излучном Белое воинство жило особняком. Как ни странно, сомнение у него вызвал вроде бы самый безобидный пункт: пополняйте воинство до двух сотен.

— Никак, владыка, — нахмурился Муравей. — У меня сейчас с приблудными 112 человек. А луков — всего 134. И даже заготовок на новое оружие нету. Так что расширяться нам еще долго не удастся. Я больше скажу: даже приблудные так толком и не научились стрелять. Некогда было по-настоящему учиться, всё в пути да в пути.

Тут уже и я нахмурился. Конечно, новобранцев можно пока вооружать атлатлями или пращами, но это будет совершенно не то. Не в этом сила белых.

И вот, за день до выступления на Аматенго, Муравей пришел ко мне, заявив, что нашел решение.

— Мы с парнями часто обсуждали такую проблему, — оживленно начал Аскуатла. — В ближнем бою Белое воинство совершенно бессильно. Одни ножи при нас, кто-то топорики умудряется носить. Мы честно пробовали утяжелиться. Делали небольшие щиты, которые прямо к руке крепятся. Или доспехи крепкие. Маки за спину вешали. Всё мешает стрельбе! Подвижности лишает. И приходится нам, как трусам, за спины других прятаться. Это, владыка… унизительно.

— И? — настороженно спросил я.

— И смотри, что мы придумали! В каждой пятерке оставим только четырех лучников. И добавляем к ним одного воина с пятью копьями!

— Чего?

— Пять копий в связке. Мы пробовали — всего две-две с половиной головы веса! Легко можно бегать. Копьеносец везде ходит со своей пятеркой. А как только враг близко, мы больше не бежим, а расхватываем копья — и бьем гадов!

Я задумался.

— В чем плюс? Ну, кроме «бьем гадов».

— Сейчас у меня меньше двадцати трех пятерок, — тут же начал делать выкладки Муравей. — А, если перестроим их по-новому — то получится тридцать четыре пятерки! Причем, наберем мы их быстро. Это лучника надо месяцами готовить, и то не каждый сможет. А копья таскать — любой подойдет, и обучим за пятерку дней.

Я жевал губу. Что-то всё у нас меняется. Золотые превращаются в более легкую пехоту, белые наоборот утяжеляются.

— Ну же, владыка! — Аскуатла хитро улыбался. — Соглашайся! Мы уже пробовали перестраиваться — получается быстро. Парни потихоньку учатся у черных копьем владеть.

Идея была хорошая, но сырая. Хороший лучник не обязательно хороший копейщик. Этому тоже надо учиться. А еще: ну, вот выстроятся они с копьями — а по ним атлатли бить начнут. А они практически «голые».

В итоге мы с Муравьем схему чуть изменили. Пятый боец будет нести четыре копья. А еще щит за спиной и топорик на поясе. В случае рукопашной он отдает лучникам копья, сам перекидывает щит, а стрелки прячутся за ним. Если пятерок будет несколько, это можно превратить в строй.