Конечная – Бельц

– Этого я не говорил.

– Вы можете ее описать, Терезу Жюган? – вмешался Николь.

Папу заерзал на стуле. Он злился на себя за то, что сказал лишнего.

– Ей лет пятьдесят. Примерно. Она брюнетка, волосы с проседью. Небольшая такая.

– Ладно. Благодарю вас, – отрезал комиссар. – Возможно, вы нам еще понадобитесь.

– Я могу идти?

– Да. Поторопитесь, судно отходит через полчаса.

Николь проводил молодого человека к стойке дежурного, потом поднялся в кабинет комиссара. Тот стоял и смотрел в окно. В глубокой задумчивости. Николь закрыл за собой дверь.

– Что вы об этом думаете? – проговорил Фонтана, провожая взглядом Папу и Карадека, переходивших улицу.

– Что убийство совершил сумасшедший и что Пупон, на мой взгляд, совершенно чокнутый.

– Ну да… – согласился Фонтана, который, в сущности, думал точно так же, как лейтенант. – Меня больше всего озадачивает картина преступления, – продолжал он. – Все проделано необычайно тщательно, а на Пупона это совсем не похоже. Так, ладно… От первых впечатлений я обычно бегу как от чумы.

– Что будем делать? – вздохнув, спросил Николь.

– Продолжим работать. Теперь Тереза Жюган и два матроса, как их там?

– Танги и Беллек, – уточнил Николь, проведя указательным пальцем по страницам своего блокнота.

* * *

Когда Марк пришел в себя, он лежал на земле, навзничь. Правая половина лица мокла в грязном месиве. Голову словно пытались расколоть щипцами для орехов. Его знобило. Ветер тихо шуршал листвой, а тропинка приняла свой обычный вид. Он окинул взглядом неподвижные кусты остролиста и ежевики, деревца: они пребывали в полном покое. Он попытался сесть, придерживая голову руками. На тропе было светло – конечно, не как в ясный день, но и совсем не так, как в той пугающей тьме, волнами накатывающей из воспоминаний. Он подобрал брошенную поодаль сумку и пошел к маленькому пруду, прокладывая себе путь сквозь папоротник и болотные травы. Вход в заброшенную хижину преграждали побеги плюща.

Внутри он обнаружил порванный полотняный шезлонг, набор пустых металлических коробочек из-под пастилок «Виши», десяток картонных коробок разных размеров, выстроившихся вдоль деревянной стены. Марк закрыл дверь. Крыша, судя по всему, не протекала.

Он три дня не высовывал носа из дома. Дрожал от холода, питался консервами и печеньем, отпивал по глоточку спиртное. Он пытался поспать, но едва его веки смыкались, как он погружался в мучительный кошмар, тонул в водах чернее чернил, во мраке которых его поджидали безобразные чудовища. На четвертый день мучений, оставшись без еды и воды и едва не чокнувшись от нестерпимого холода, он решил выбраться наружу. Ему по-прежнему следовало быть настороже, однако оставаться в этом месте становилось невыносимой пыткой. К тому же полиция наверняка уже перестала колесить по острову. Можно было и рискнуть. Он собрал вещи и свернул свой лагерь.

Из осторожности он не стал выходить на шоссе. Пошел по песчаной дороге к морю, затем по тропе таможенников, ведущей на север острова.

Почти час он шагал по сиреневым ландам, держась как можно ближе к изгородям и сосновому лесу и наконец увидел вдали маленький белый домик. Во дворе стояла незнакомая ему серая машина. Марк спрятался за небольшим бугорком и бросил в окно несколько камешков. Спустя минуту на пороге показалась Марианна.

– Марк? Что вы здесь делаете? – спросила она, сразу же пригласив его в дом. – Господи, что с вами стряслось?

Марк сильно осунулся. Он был весь в грязи, его лоб пересекал глубокий рубец, покрытый запекшейся кровью.

– Я прятался в лесу.

– В лесу? Да вы с ума сошли!

– Пока нет. Но я очень голоден.

Марианна взяла у него из рук сумку и легонько притронулась к его лбу.

– Вы ранены?

– Я все вам расскажу. Можно мне к компьютеру?

– Конечно. Но… сначала это нужно снять.

Марианна, с трудом скрывая отвращение, указала подбородком на его одежду, всю в земле.

– Не хотите принять душ? Это поможет вам согреться.

Молодой человек пошел за ней в ванную. Она протянула ему полотенце и вышла.

– Я приготовлю вам что-нибудь поесть.

Марк некоторое время наслаждался ласковыми прикосновениями горячих струй. Он силился выбросить из головы осаждавшие его страхи. Он пытался переориентировать свое больное сознание на благоухание шампуня, которым обильно намылился, когда раздался стук в дверь.

– Можно войти?

Марианна открыла дверь, неся в руках чистую одежду.

– Вот, это вам. Пока будут стираться ваши вещи. Как будете готовы, приходите на кухню.

Марк разглядел рубец на лбу, тянувшийся от правого виска почти до макушки – порез был глубокий. Он надел то, что принесла ему Марианна, и вышел из ванной.

– О! Так вы выглядите гораздо лучше.

Марианна улыбалась, помешивая деревянной ложкой в дымящейся кастрюле. Марк сел к столу и набросился на суп, который она для него разогрела.

– Что же с вами случилось?

Марк посмотрел Марианне прямо в глаза:

– Мне кажется, что я схожу с ума.

– С чего вы так решили, Марк?

Ему не хотелось обсуждать эту тяжелую для него тему, и он заговорил о другом:

– Жюган… Его убил не я.

– Само собой. А почему вы об этом говорите?

– Потому что люди так думают. А может, и полиция.