Конечная История (СИ)

   После такого происшествия он никоим образом укрываться от моего взора не мог более, что позволило узнать очень много интересного. Он отстроил подземный го­род, населил его истинно верными, не нуждающимися в деньгах и власти жителями, безвольно подчиняющимися ему. Камень раскрылся ему и поведал ему нечто, заста­вившее резко изменить его политику. Он начал выжигать деревеньки, пораженные бо­лезнями, и предотвращать разгорающиеся войны, убивая королей и полководцев. В итоге на Фенроте образовалась одна единая империя Девайль. Мертвые Земли были очищены им же (на них он и опробовал свой непризнанный проект). Ему приходилось убивать многих, но не известно зачем..."

   Глаза Франия засветились огнем, он прожег взглядом д'Эрмиона. Внезапная, рез­кая боль пронзила его мозг.

   - И среди этих многих будете Вы, господин д'Эрмион! Вы здесь по его воле и в его руках ваша жизнь! Вы должны били избрать истинный путь, но пошли путем бес­смысленным и гиблым. Нет света в этом мире, Маркус, как и высшей справедливости. Не пытайтесь воспротивиться. Данная вам вечная жизнь разительно отличается от Его бессмертия именно тем, что Вас можно убить!

   Все поплыло перед глазами д'Эрмиона. В ушах стучала кровь. Свет начал мерк­нуть. Бесчисленные облака растворились в черноте... Ноги подкосились, и он упал на холодный каменный пол бесконечной шахматной доски.

   Альфо, не выпуская меча из рук, бросился к упавшему. Франий, обнажив в злоб­ной улыбке белые клыки, отвесил полупоклон и беззвучно растворился в сером тума­не.

   Альфо опустился на колени и прощупал пульс, правда, левой рукой.

   - Увы, он прав... всегда... но не ему решать сегодня... - прошептал он с легкой улыбкой на губах и вложил в разжатую правую руку лежащего без сознания д'Эрмиона свой меч...

XXVII

   Д'Эрмион отставил перо, отодвинулся вместе со стулом и поднялся из-за стола. За окном медленно садилось солнце. На западе собираются тучи. Будет дождь. Послед­ний, как он чувствовал, для него.

   Склонив голову, он прошел через свою единственную комнату, остановился воз­ле входной двери и вздохнул, бросив взгляд на висящую на крючке потрепанную, усе­янную заплатками шляпу с оборванным наполовину когда-то красным, а сейчас пе­пельно-серым пером. Драгоценных камушков в ней осталось всего два или три. Они помутнели и больше не сверкали ни в каком свете.

   Отвернувшись, он отворил дверь и спустился по двум ступенькам на заснежен­ную тропинку. Ветра не было или был, но очень слабый, так что холод не обжигал. Он медленно и даже неохотно брел по тропинке. Одинокая шляпа своими заплатками гля­дела ему вслед через оставленную открытой дверь. Он не собирался никуда бежать, ибо он устал от этого всего. Он хотел лишь проститься с этой деревушкой, где он мир­но и спокойно просуществовал целую тысячу лет.

   Он обошел ее вокруг, измеряя взглядом каждый встречный домишко. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Он не останавливался ни у одного из домиков. Прохожие желали ему доброй ночи, долгих лет, благодарили за оказанную им когда-то помощь... Он все брел, кивая и слегка улыбаясь им в ответ.

   Он проходил мимо одного из открытых окошек одного из богатых домов де­ревни. Шум и крик, доносящиеся изнутри, его заинтересовали. Он остановился и при­слушался.

   - Ах ты! Собака бешеная! - кричал голос, принадлежащий женщине лет сорока, - Ты чего меня позоришь?!

   - Никого я не позорю, - отвечал ей мальчишеский голос, - испачкал всего-то ру­башку...

   - Не смей дерзить! Это ж надо было в присутствии таких знатных рыцарей, за­шедших к нам на ужин, додуматься и надеть эту...

   Дальше д'Эрмион слушать не стал и спешно поковылял обратно к себе, ибо по­нял, что его судьба уже здесь и ищет его. Нужно закончить повествование, пока есть возможность... А по пути он на мгновение задумался: "И кто кого из них больше позо­рит: он, посадивший пятно на рубашку, или она, кричащая об этом так, что ее слышно в каждом уголке деревни..."

XXVIII

   ...Распластавшись на мягкой зеленой траве, в которой прыгали черные похожие на воробьев, словно игрушечные, птички, он вновь лежал без сознания. Где-то невда­леке весело журчала вода. Светало. Ночная тень медленно, но верно рассеивалась. Немного правее начинался лес, не непроходимый как большинство лесов Фенрота, в которых ежегодно пропадают по сто человек, а совсем небольшой лесок, за негустым переплетением ветвей которого вполне отчетливо прорисовывались очертания какого­-то большего белоснежного сооружения. Время от времени с ветки на ветку перепры­гивали какие-то маленькие серенькие пушистые существа, отдаленно напоминавшие белок.

   С трудом разлепив глаза, встречая постепенно растворяющуюся полутьму, д'Эрмион медленно приподнялся на коленях. Очертания окружения пришли в норму, и он осмотрелся. Установив, что он здесь совершенно один и никакая опасность ему не угрожает, он поднялся в полный рост.