Конечная История (СИ)

   О мистере МакДиле на следующий день, естественно, никто и не вспомнил. Люси посчитала, что вообще никогда не была жената, а весь техотдел "МайКроссОве­рОлл" решил что начальником всегда был Мергли, Ифтель тоже не вспомнил, что у него был друг в лице Генриха. В общем, отсутствие мистера МакДила никого абсолют­но не смутило.

   Подобное когда-то случилось у Тефлонских Сильфов Альберна. Их друиды по­дарили населению такую, по их мнению, замечательную штуку, как Внепро­странственную Коммуникационную Сеть. Она позволяла каждому желающему по­средством усилия воли демонстрировать всему миру все, что он желал, давала возмож­ность общения с кем угодно, не зависимо от расстояния, запоминала все, что было направлено в поток, и много еще чего делала. Штука в теории, конечно, была полезная, однако на практике вред от нее был бесконечно велик, к сожалению, Сильфы были уничтожены раньше, чем смогли это понять. Этот дар друидов заменил им в скором времени абсолютно и полностью живое общение, так что они даже утратили способ­ность говорить. Неограниченная память Сети сделала бесполезной память живую, и они стали забывать друг о друге, а потом... Друиды внезапно поняли, что натворили, и сломали Сеть, однако они, как обычно, не подумали о последствиях -- Сильфы лиши­лись всего, что у них когда либо было, были отброшены назад на миллиарды лет в раз­витии и, будучи разобщенными и неспособными к взаимодействию, померли при са­мых различных обстоятельствах.

   В Серебряном Городе происходило нечто подобное, однако, если Сильфы, от­ключенные от Сети, должны были(но не смогли) вспомнить друг о друге, то здесь ни­кто и никогда ничего не вспомнит.

   Так в стабильности и забвении прошло еще два месяца. Кстати, в Серебряном Городе всегда было одно и то же время года. И, хотя сложно было понять какое, но Франий говорил, что это -- осень. "Я терпеть не могу холод и жару, - объяснял он. - Нет, конечно, как орудие пыток они восхитительны, но я хочу чтобы мои жертвы стра­дали только тогда, когда я захочу, а не постоянно. К тому же Кристаллы не вынесут ни жары, ни холода. Так что ни лето, ни зима не наступят здесь никогда. Остаются только весна и осень. Но весна очень близка к чему-то хорошему, обнадеживающему. Ее не будет".

   Все должно когда-нибудь закончиться. Через мгновение, день, год, век или тыся­челетие -- все равно. Ничто не вечно, кроме пустоты. В нее должен был вернуться вы­брошенный Франием кристалл. Вернуться туда, откуда пришел. Если бы только, как предсказывал Франий, Вселенский Совет не разыскивал причину гибели всего живого на Фенроте. Когда-то цветущий мир обратился в мертвый кусок камня, по которому бродили толпы разложившихся мертвецов, и теперь Совет хватался за любую зацепку... Ею стал почти угасший кристалл разума. Совет никогда не упустит шанса. Он приме­нит все, что подвластно ему, чтобы добыть ответ. И это принесет свои плоды. Кри­сталл заговорил, слабо, невнятно, но достаточно, чтобы развязать Совету руки. Одного упоминания о темном духе-хранителе было достаточно. Оставались считанные секун­ды перед тем, как праведный гнев Совета настигнет погубителя...

XXVII

   - Новый день, новый час, как всегда, навсегда... - Франий взглянул на часы: ми­нутная стрелка застыла на четырех, а часовая бежала в обратную сторону. Он попра­вил котелок, похлопал себя по карману, в который минуту назад положил маленький серебряный флакончик, перехватил трость чуть ниже и, состроив рожу отсутствующе­му в зеркале отражению, покинул стены своей резиденции.

   В этот день небо было непривычно чистым. Обычно оно от горизонта до гори­зонта затянуто облаками, но сегодня на нем в гордом одиночестве лишь сияло полуден­ное солнце. Слепящие лучи проходили через чешуйки купола и заливали скрытую под ним территорию волшебно-голубым светом.

   Франий миновал наблюдателей-привратников. Они по обыкновению собрались сопровождать своего хозяина, однако Франий взмахом руки остановил их.

   - Не требуется...

   Поглядывая то в одну сторону, то в другую, он двинул вдоль Алмазной. Каждому встречному, застывавшему в удивленном любопытстве, Франий силился изобразить кислую улыбку, после чего быстро отворачивался и в ускоренном темпе шагал дальше.

   Он прошел по набережной, посетил пару-тройку магазинчиков на Желтой, ниче­го в них не приобрел, обвел взглядом каждое здание на той самой Бриллиантовой, на Фонтанной купил приставшей к нему кучке детей совершенно весь ларек с мороже­ным и поспешно скрылся по направлению к главной площади. Конечно, Франий мог в одно мгновение переместиться из любой точки Города в любую другую, однако он предпочел прогуляться как обычные люди.