Конечная История (СИ)

   Господин Франий не из праздного безделия самолично занялся умершим Шаур­бахом. Эта схема была выработана давно и применялась постоянно. У каждого из Ша­урбахов никогда не было наследников. Да и самого такого множества мистеров Шаур­бахов не было. Был только один камень, которому стирали память только один раз в жизненный цикл. Этот один кристалл и был всеми заправляющими делами "Май­КроссОверОлл". Свен Шаурбах благополучно умер. Франий забрал его кристалл, чтобы к следующему дню, когда никто ничего не будет знать и помнить, на свет появи­лась замена скончавшемуся начальнику. Новый занимал место старого, а от старого не оставалось и следа... Так было всегда, но не в этот раз. Сегодня одно малюсенькое пят­нышко, одна капелька стертого прошлого, оказалось незамеченным...

   Мистер МакДил стоял против окна, придавленный набившейся в маршрутное такси толпой. Утренний полумрак все никак не собирался снять свое покрывало с Го­рода. Дождь крупными каплями стучал по крышам. Это было непривычно для всех. Очень редко тяжелые свинцовые тучи затягивали небо, на которое никто никогда не глядел. Оно всегда было белым, снежно белым, и даже не из-за плотной пелены обла­ков. Оно просто было таким, не голубым, каким мы привыкли его видеть, а ослепи­тельно белым, как лист бумаги, которого не коснулись чернила. Мутное, еле заметное отражение за стеклом осуждающе глядело на Генриха. Оно медленно покачивало голо­вой, через которую ежесекундно пролетали сотни капель. "Что делать? - спрашивал он сам себя, - меня наверняка будут искать?" Он спрашивал глазами у призрачного двой­ника за стеклом, как ему поступить, но тот лишь молча смотрел, растворяясь в полутьме.

   Маршрутка остановилась на площади перед суровым и мрачным головным зда­нием "МайКроссОверОлл". Его шпиль, который будто бы пробил насквозь тучу и выпускал ее содержимое на Город, походил на занесенный над головой поверженного противника меч. Величественный многоэтажный дворец, окутанный пеленой дождя, выдерживал траур по покинувшему его правителю.

   Мистер МакДил с трудом протолкнулся к выходу и еле успел соскочить на мо­крый тротуар. Маршрутка умчалась навстречу скрытому за тучами солнцу. В небесах глухо прокатился гром, грозовой отблеск пробежался по пустынной площади, отде­лявшей Генриха от серебряных парадных дверей. Он стоял, завороженно глядя на мрачные металлические пластины, которые должны, как и всегда, бесшумно раз­двинуться и проглотить его, чтобы вечером выплюнуть обратно. Он мог бы стоять так бесконечно долго, если бы тяжелая рука вывалившегося из очередной подъехавшей маршрутки Ифтеля не опустилась ему на плечо. Генриха всего передернуло, он тут же вывернулся и отскочил назад -- бессонница и все эти бессмысленные временные казу­сы расшатывали его нервы.

   - Чего это ты застрял? - добродушно засмеялся Джон. - Шаурбах за опоздание по головке не погладит.

   - Какой Шаурбах? - туман, окутывавший мысли мистера МакДила, развеялся, как только зажглась свечка в виде имени бывшего начальника. - Он же умер вчера, и нико­го еще не назначили.

   - Эм... Смотрю, у тебя все совсем плохо, - лицо Ифтеля за покровом дождевых капель стало серьезным. - Сэм Шаурбах уже года два как здравствует и на здоровье не жалуется.

   "Это невозможно! - глаза Генриха бешено расширились, и он вскричал про себя. - Как же?! Я же сам видел! Не может быть!.. Его звали Свен... А этого... Я первый раз слышу! Что же это такое!.. Не понимаю... Галлюцинации... Бессонница... Лили... Она вызвала врачей... Они все догадались..."

   Краем глаза мистер МакДил заметил два черных пятна, размываемых завесой дождя. Они вышли из раскрывшейся пасти металлических дверей. "Наблюдатели, - по­нял Генрих, - за мной... Беги, дурак!"

   - Ладно, Джон, прощай, - отчеканил мистер МакДил и, бросив портфель под ноги, побежал прочь от застывшего в изумлении Ифтеля.

   "Они знают... Что же будет? - думал Генрих, забегая за угол и пару секунд пере­водя дух. - Если поймают..." На его счастье подъехала очередная маршрутка. Мистер МакДил, не взглянув на номер маршрута, запрыгнул на ступеньку, стеклянная дверца задвинулась, и машина умчалась. А взглянуть все-таки стоило -- она шла за город...

XXV

   Немыслимой силой обладает сон. Он неподвластен времени и никакая доминан­та не может бесконечно удерживать его. Рано или поздно, совершенно незаметно, веки сомкнутся, склонится голова, опустятся плечи и сон увлечет за собой в мир вне време­ни и пространства.