Конечная Остановка

На первый взгляд, по мнению Евгена, намечаемая в добрых мыслях и графически размечаемая операция должна быть исполнена высшего профессионализма. Но одновременно представлять собой по исполнению некое путешествие дилетантов в неведомое. Только так, двояким образом станет реальным преодолеть сложившуюся систему безопасности вокруг искомого объекта и поразить намеченную цель.

«На жаль, не получается по-армейски, тяжелым ракетно-артиллерийским залпом смахнуть урода с парадной трибуны летом… не мы участники последнего парада…»

С определением точных императивных формулировок, заставляющих его категорически действовать и командовать порядком действий соратников, Евген затрудняется. Со всем тем он неизреченно предчувствует и ощущает, что в его замыслах есть что-то иррациональное, любительское. Совмещено оно с рациональным, резонным пониманием иного возможного нечто, которое парадоксально смешавшись с профессионализмом, реально сулит технологичный успех. Впрочем, с усмешкой признавался он самому себе, тактико-технически шансы у них невелики, чтобы осуществить задуманное в аналоге давнишней «журналерской болтовни и диссидентского трепа реестровых оппозиционеров о некоем снайпере-одиночке с винторезом или со «стингером».

Не в пример реальнее вызвать на выручку вечно воскресающего киношного Терминатора, который придет и строго спросит: Who is Lukashenko here?[17].. Скажите, как его зовут?..»

С Вольгой, взявшей себе оперативный позывной «Любка», Евген тепло попрощался на окружной дороге у белорусской столицы. «Крещенье по европейскому календарю, мороз, север…» Так из Вольгиной «лады» он в предутренних очень морозных сумерках пересаживается на «фольксваген» к Кастусю Майорчику; тож Костя Кинолог с позывным «Акба», который входит в тот же третий круг.

«Выспаться, байдуже, в лучшем виде сумею апосля, днем на Бековой хазе в Смолевичах. Тамотка и с нашим Корнеем закрытую оперативную связь поддержу онлайн. Ну, а как стемнеет ― в Менск, стремно, по нахалке и по дядечкиной наводке…»

― Кастусь! Двигаем на рекогносцировку вокруг да около аэропорта Минск−2 и свободной, бег-бег-бег от налогов, экономической зоны с ограниченным доступом. Содействовать мне не передумал, брате?

― Як скажешь ― так и буде, уважаемый Ген Вадимыч! ― уверенно тряхнул головой Костя Кинолог.

― Э не, братка, уважаемые бывают только у ментов, ― компетентно поправил собеседника Евген, ― коли в сам-речь уважительно по-белорусски, то лепей быть многоуважаемым аль глубокоуважаемым.

Но мы ― зараз безобидные интеллигентные белорусы. Вось тады тебе, хлопец, 400 евро на амортизацию и на текущие расходы по интеллидженс сервис.

Ни много, ни глубоко план на сегодня таков. С утреца круть-верть, днищем скок по лесным проселочным дорожкам, по снегу, слева от магистрали, поворот на дачный поселок «Авиатор». Потом направо, прошу пане, за магистраль в леса, ― лыжня, колея, база, клиренс, ― глянем на проходимость твоей тачки «фольксваген-пассат». Затем с попутным ветром в райцентр Смолевичи, откуда заберешь меня до стольного Менску в 18.00. Работаем зараз по GPS-навигатору и по реальной местности. Лепота?

― Нет вопросов, босс, сэр.

― Кстати, озвучиваю мою командирскую благодарность за ультразвуковой свисток, Кастусь. Свояку свояка не видно издалека…

Подобно первому нелегальному визиту на Беларусь в конце ноября прошлого года Евген вновь замаскировался под затруханного, всем безвредного безнадежного интеллигента-очкарика. Ажно по-свойски галстук в полоску этаким широченным узлом завязал под горло на клетчатой бумазейной рубахе. В придачу к поношенному кургузому пиджачку, стеганой курточке и утепленным джинсам, похоже, купленным в Ждановичах. Разве что полярная зимняя обувка с электроподогревом и специальное термобелье малость не соответствуют безденежному интеллигентскому облику, но это ― никому не заметные издали мелочи.

Евгена очень тянуло заехать по пути в Колодищи. Хоть близ… глянуть из машины на готический вид своего достопамятного домика. Но лучше не надо. И душу растравлять ни к чему, и еще меньше следует подставляться под зырканье случайных загородных знакомых. Мало ли что, кто, сложносочиненно?.. Хотя вечерком, никуда не денешься, придется-таки конспиративно рискнуть у старой менской квартирки на Ульянова. «Прошмыгнуть по затемненной лестнице, как скоро Михалыч у себя в подъезде оперативно отрубит свет в урочный вечерний час…

Веселуха, однако. Коли поставец не подсвечник и не светец. Вось деду Двинько на заметку в секретный словарик писарчуковских ляпов и ляпсусов. И додать: хандра не хондроз».

Глава шестьдесят шестая Зимние оттенки в крещенский вечер