Конечная Остановка

В довесок наш Лев Давыдыч в приход и расход направо-налево, прямой речью именует себя типичным представителем белорусско-жидовской нации, конспирологически для идиотов намекая на его устойчивые политические связи с мифическим всемирным жидомасонством. Заявляет, мол, к той же полужидкой белорусской нации принадлежали виднейшие израильские политики ― уроженцы и выходцы из Беларуси. Например, премьер-министры Шимон Перес, Бен Гурион и Голда Меир. По его словам, с жидобелорусскими корнями и французский художник Марк Шагал, и американский писатель-фантаст Айзек Азимов.

Меж тем на предустановленного еврея Лева Шабревич ничуточки не похож, ни на грошик, ни на копеечку. Скорее, он по этническому типу ― наш братка белорус: высокого роста, со светло-русой копной густых волос и зелеными хитрющими глазами. Родной белорусской мовой владеет свободно, в совершенстве. Даже двукратно выступал по-белорусски чистенько на суде, защищал национально ориентированных оппозиционеров. Тем самым показательно западным финансовым партнерам репутации ради подтверждал собственную свою крайнюю озабоченность правами человека и демократией на Беларуси. О чем он как-то раз со смешком, с нарочитым местечковым еврейским акцентом, по-еврейски потирая ручки, так-таки поведал Евгену Печанскому.

Между всем прочим, по экстерьеру-внешности, светлой мастью они немного схожи друг с другом. Их даже за родственников принимают порой глупые человечки. Хотя в роду Евгена уж равно евреев или хотя бы еврейско-библейских имен никогда не было, не зафиксировано в семейных преданиях белорусской старины. Не то американский батька-эмигрант непременно воспользовался бы такой возможностью обрисовать, отчеркнуть и оттенить какое-нибудь свойское еврейство, скажем, для семейства Рокфеллеров. Для бизнеса оно часом полезно…

* * *

В июньскую субботу в начале первого Лев Давыдыч Шабревич с дамами с шиком нарисовался у загородной резиденции Евгения Вадимыча Печанского. Импозантно развернулся на иксовом «БМВ». Багажником вперед спортивно въехал в приветствующе раскрытые ворота, ювелирно вошел в колею параллельных плиток на подстриженном парковочном газоне, обустроенном не хуже травяного покрытия какого-нибудь заграничного гольф-клуба для богатых и знаменитых. Дамы и господа приглашенные, медленно поспешая, не без помпы прибыли.

На Левиной женитьбе в начале мая, церковно увенчанной на Фоминой неделе, Евген присутствовал. С новобрачной госпожой Альбиной Болбик по-свадебному знаком. Теперь вот удостоен чести познакомиться с племянницей Инессой, то ли от Левиной первой, то ли от второй разведенной жены.

Защелкнув карабин на ошейнике Акбара, любезный хозяин вышел навстречу дачным гостям, приветственно поднял руки. Сейчас уже можно без особых церемоний, по-свойски и по-дружески.

― Рост цен и появление новых президентских указов прелестно образуют собой взаимозаменяемые пары, ― загодя заготовленной репризой Лева поприветствовал гостеприимца.

― Чем и образуется равновесное благосостояние всего народа, ― в белорусских актуалиях поддержал Евген старую шутку Михаила Жванецкого в исполнении Льва Шабревича. ― В дебете и кредите, коль кредит не повредит.

― Инессочка, позволь-ка тебе представить проницательнейшего аудитора, лучшего бухгалтера из контролеров, нашего исполнительного и симпатичного Евгения Вадимовича.

Альбиночка, прелесть моя! Довольно кукситься, скажи свое здрасьте нашему драгоценному и любимейшему Ген Димычу, ― жестко глянул Лева на жену, чем-то встревоженно недовольную.

Альбина скривилась, опасливо бросила взгляд на дремлющего Акбара неподалеку, под верандой, и сторожко поздоровалась с Евгеном за руку.

Тот все понял, пришел красивой женщине-блондинке на помощь, обходительно объяснив, почему его милый песик издали благосклонно относиться к запахам дорогой дамской косметики. Однак вблизи очень не жалует запьянцовского быдла. Так вот-де выдрессировали, исламского, гав-гав, барбоса.

―…Моей чинно-благородной соседке справа, заядлой собачнице, он ажно позволяет потрепать себя по загрудку. С моего разрешения, ясное дело, лакомство-мяско берет у нее с руки.

― Он был мне больше чем родня, он ел с ладони у меня, ― зековским фольклором и цитаткой из Высоцкого отреагировал Лева на популярную кинологию хозяина, продолжив в том же профессионально юридическом ключе. ― А у меня, Ген Вадимыч, тройка терпил со скаргой пришли, днями прелестно объявились по указу номер два-два-два. Благодаря батьке Луке всенародному кормимся прелестно, денежка к денежке, грошик к грошику…

― Ой Лева, хоть ты и не соловей, но баснями на ладони я тебя кормить сегодня не буду, ― решительно покончил с адвокатским пустословием Евген, вплотную приступив к хозяйским гостеприимным обязанностям.