Конечная остановка: Меркурий

Кто-то из полицейских гыкнул. Неджентльмен Рекс приготовился запаять и Шошане. Я неожиданно почувствовал полюс огня, который выбросил в сторону обидчика небольшую порцию острой энергии. Похожей на стрелу. Даже звон тетивы послышался. Рекс в ответ закачался, схватившись за виски, и упал на руки близь находящихся ментов. Его быстро уволокли, и путешествие в целом прошло спокойно. Мы с Шошаной даже смогли прислонится друг к дружке спинами.

В Скиапарелли нас встречал двойной кордон полицейских и представители общественности – ясноглазые посланцы «Комбинации» и «Миража». На выходе из ангара меня с Шошаной уже рассадили в разные «клопы». Мы только успели соприкоснуться взглядами. На мгновение мне показалось, что мы вдвоем плывем на лодочке по какому-то тихому озерку. Свидимся ли мы еще с тобой, подруга дней суровых, а если и встретимся, то в каком из миров?

Привезли меня не в префектурную тюрьму, а в управление полиции, где сунули в мрачный пещерного типа подвал – там даже головизор отсутствовал. Интракорпоральный сетевой коннектор мне просто проткнули иголкой, теперь мне Терешке-младшему даже последнее напутствие не сказать. Единственным развлечением были до поры до времени тараканы с генами земляники, которые в темноте сползались пожевать белковых сушек и были весьма приятны на вкус. (Знаю-знаю, марсианам такое развлечение не придется по нраву.) Но вскоре в подземелье показался человечек скромного, какого-то не меркурианского вида – наше население в общем-то отличается внушительными размерами.

– Вы, надо полагать, адвокат? – обратился я.

– Я – помощник прокурора, – с достоинством представился тщедушный. – Меня зовут Калл Поппер.

– Ранее прокурору помогал господин с другим именем, менее звучным. Надо полагать, и прокурор сменился. Ну, да ладно. Сколько дней будет продолжаться следствие, когда суд?

Человечишка просеменил вдоль и поперек камеры.

– Об этом уже не надо беспокоиться. Вы должны меня правильно понять. На Меркурии в связи с обстоятельствами, которые вам известны, введено было чрезвычайное положение. И следствие, и суд прошли для вас заочно. Осталось только одно – привести приговор в исполнение.

Некоторые от такого известия истерично смеются или производят дефекацию, то бишь обделываются. Или совмещают первое и второе. Некоторые, то есть я, побывав на том свете, у Плазмонта, иронически заявляют:

– Интересно, куда торопились? Судья опаздывал в уборную? Или, может, планета закрывается на ремонт?

– Как бывший работник правоохранительных органов вы должны понимать, что таковы законы чрезвычайного положения, – воззвал к моим должностным чувствам маленький Поппер.

– Ну, и на что можно надеяться в результате исполнения приговора?

– На смертную казнь через повешение, – сказал человечек без всякого злорадства, но с чиновной щеголеватостью – дескать, чем я, простой таракашка, однако, занимаюсь. Плазмонту совсем не требовалось осеменять Поппера, он и так был готов услужить.

– Может, это и не положено, но шепните мне в порядке личного одолжения, господин Поппер, какое наказание определено Шошане.

– Смертная казнь через введение летальной дозы яда, – чтобы покрасоваться страшными словами, человечек даже нарушил инструкцию, ту самую, которая запрещала передавать сведения о судьбе подельников.

– Я просто поражен гуманизмом. Когда всё будет готово для изъятия из обращения моей жизни с помощью примитивной балки и грубой веревки?

– Я думаю, ждать недолго, господин Терентий К123. Но во всяком случае вам предоставлено время на то, чтобы подать прошение о помиловании главе чрезвычайной администрации майору Леонтию К300. Сделать это надо не позднее, чем завтра, а послезавтра вы уже получите ответ.

Я вспомнил майорские глазки, то бегающие, то смотрящие недвижно куда-то через твое плечо, заодно его слова, наполненные радением за отчетные показатели, а также его идеально черные башмаки. Фанат – это тот, кто ставит форму выше содержания (цитата). Майор был фанатичным борцом за эти самые идеальные башмаки, отчетные показатели и мир-дружбу с "Миражом" и "Комбинацией".

– Человек, который жмотился мне выдать лишнюю премию, вряд ли расщедрится в своем ответе. Рассчитывать тут не на что и незачем. А у Шошаны?

– У нее такое же право. Есть ли у вас какие-нибудь просьбы ко мне? – больше ничего интересного для себя заявить Поппер не смог и решил закругляться.

– Так, последняя просьба должна быть чрезвычайно содержательна. Спойте мне, Поппер. Пожалуйста.

– Я не умею, – по-моему, помпрокурора даже застеснялся своей певческой беспомощности.

– А вызвать космотеистского жреца можно?

– Он в отпуске.

– А, в Хунахуна. А православного батюшку?

– Такую услугу мы не оказываем.

– А как насчет того, чтобы мне радостно смотреть информационную программу меркурианского широковещания?

– Это пожалуйста. Головизор вам принесут.