Конечная остановка (СИ)

========== Глава I ==========

Ноги ступили в осеннюю слякоть: жёлтые листья под ногами жалобно хрустели, вокруг стоял утренний туман, холодный ветер пробирался сквозь утеплённый осенний плащ, а в нос ударял резкий запах бензина и выхлопных газов. Обожаю свой город.

Я плёлся в сторону ближайшего универмага — нужно было купить еды. Финансы фрилансера всегда зависят от удачи, однако эта госпожа заглядывает ко мне крайне редко. Так что поесть нормально у меня вряд ли выйдет.

Мимо проезжают машины: дорогие, отполированные до блеска и с блатными номерами. Мне даже на велосипед денег не хватает, не то, что на машину. Жалкое существование жалкого Семёна.

Механические двери магазина отворились передо мной, и в лицо ударил тёплый воздух, в уши залилась приторно-радостная мелодия. Грязные ботинки зашлёпали по не менее грязному кафелю. У кассы снова слышалась ругань, каждый день одно и то же. На этот раз какой-то поседевший и обросший дедок пытался украсть бутылку «Столичной».

Я схватил первую попавшуюся корзину и двинулся к прилавку с дешёвой корейской лапшой, взяв оттуда две пачки этой отравы, я перевёл взгляд на полки с молочной продукцией: пёстрые этикетки и высокие цены. Как обычно.

Кинув в корзину самое дешёвое молоко, которое отдавало привкусом хлорки, я повернулся и хотел идти на кассу, как вдруг моё внимание привлекла странная девочка. Она была мало того, что одета не по погоде, так ещё и не по эпохе: лёгкая белоснежная рубашка, красный галстук и пионерские значки, фиолетовые волосы, заплетены в два хвостика, на ноги натянуты голубоватые чешки, белые гольфы, а также на ней была синевато-серая юбка до колен.

Стоило мне моргнуть, как таинственная пионерка исчезла. По дороге на кассу я заглянул в отдел хлебобулочных изделий. Пуская слюни на сдобные булки и заварные пирожные, я почувствовал, что кто-то встал рядом со мной. Снова та девочка.

Она застенчиво мне улыбнулась и, толкнув в плечо, протянула пачку печенья «Юбилейное». Для меня, это стало шоком, внимания женского пола я не получал со времён девятого класса.

— Сём, печенье будешь? — Спросила она высоким голоском.

— Простите?

— Сёма, — будто не слыша меня, повторила девочка. — Печеньку хочешь?

— Кто вы? — Опешил я. — Откуда вы меня знаете?

— Семён! — Голос её стал раздражённым. — Ты меня слышишь?

— Да отстаньте от меня!

Я направился к выходу, но окружение понемногу начало расплываться, звуки стали менее отчётливыми, чувства притупились. Я открыл глаза…

***

На этом острове нас никто не достанет: ни вожатая, ни пионеры, ни кто-либо ещё. Этот остров только наш: красная сладкая земляника, пышная растительность и многовековые деревья — это был рай.

Лена улыбалась мне и протягивала всё то же «Юбилейное», что и во сне. Как же я был счастлив, что снова здесь, снова в лагере. Тут я начал чувствовать себя человеком — стал кем-то более значимым.

После нашего приключения в таинственных окрестностях НИИ прошло уже шесть дней, а ведь ещё только начало смены, впереди целый месяц! Месяц с Леной. В лагере всё шло своим чередом: линейки, дежурства, концерты и собрания.

Многие пионеры начали проявлять нехилый интерес к нам — часто подлавливали где-нибудь в столовой и начинали наперебой расспрашивать о том, где мы пропадали. Но в ответ получали лишь скромное: «В лесу заблудились».

Никто не знал ни о дневниках, ни о картах, принесённых из нашего путешествия. Правда, отец Лены, может, и догадывался о чём-то, но бывал в лагере слишком редко, чтобы допросить нас с пристрастием, со всеми методами настоящего КГБ.

Словом, об отце Лены — Александр Евгеньевич появлялся в лагере два раза в неделю и всегда приносил с собой какие-нибудь подарки, причём весьма дефицитные для этого времени. В последний раз, он привёз труднодоступный в Советском Союзе альбом группы «Beatles» — «Let it Be».

Мои отношения с угрюмым чекистом не ладились, он то и дело старался меня унизить при Лене, подколоть, ударить, или задеть за больное. Но вот с Ольгой Дмитриевной был обходителен и внимателен, таскал ей молочный шоколад и фиалки.

«Может, мне тоже начать его подкалывать? — Пролетела в голове мысль. — Нет, тогда он мне точно шею свернёт».

Что касается остальных моих знакомых, так они с неохотой вспоминали о прошедшем. Алиса вернулась в своё привычное состояние: разыгрывала всех вместе с Ульянкой, отжигала метал в свободные часы и курила за домиком, пока Ольги Дмитриевны не было рядом. Хотя, сказать честно, в её взглядах я часто что-то улавливал, но сказать, что это я не готов.

Электроник пропадал в библиотеке, причём Женя была не против. Иногда мне становилось интересно, чем же они там занимаются, но Жужа постоянно закрывала окна и двери так, что пройти в здание было невозможно.

А вот Мику заменила Электроника в кружке кибернетиков. Каждое утро, она таскала Шурику пирожки, компот или конфеты и подолгу засиживалась с ним. Ничего сверхъестественного они там не делали. По большей части японка доставала парня вопросами по типу: «А что это за штуковина?», «А для чего она нужна?» или «А как это работает?», «Можно потрогать?».