Конечная Остановка (СИ)

Билеты на киевский поезд Евген, кстати, предварительно и легально заказал, воедино оплатил с кредитной карточки посредством интернета. Хорошо б домой в Дарницу поскорее самолетом, но, к сожалению, погода в последние времена чересчур нелетная для воздушного сообщения между Украиной и Россией. А вот железнодорожные пассажирские составы между двумя враждующими странами и народами до поры и военного времени еще ходят.

Невозможно и не резон в походном порядке утверждать, будто наша троица политэмигрантов, изгнанников из Беларуси интегрально мыслями и помыслами сообща устремляется драматически в Москву наподобие трех чеховских сестер-лимитчиц. За маленьким столиком в купе спального мягкого вагона Евген, Змитер и Тана хорошим добрым словом больше поминали Минск альбо Менск, тамошних далеких друзей и доброжелательных менских знакомых. Воистину прав великолепный солнечный классик русской поэзии: иных уж нет, а те далече!

- На жаль, к деду Двинько на хату не удалось заскочить, пообщаться, - выразил их общую белорусскую думу Змитер Дымкин. Оттого и выпили от души за писательское здоровье и долголетие дядьки Алеся.

Заедино, от словесности к слову, вторично помянули убиенных Льва Шабревича с Альбиной. Вслед хорошего адвоката Михася Коханковича, нынче юридически и процессуально живо озадаченного их общим объединенным делом.

Евген вспомнил геройски погибшего при несении караульной службы душевно воспитанного пса Акбара в Колодищах. И то, что на одинокие могилки к матери и к дядьке нынь ему не сходить запросто, не съездить без чрезвычайных мер безопасности и конспирации.

- Пусть им в Менску старая белорусская земля будет легчей пуха! - пафосно обобщила Тана.

За то разлили снова, задушевно опрокинули по пятьдесят граммов французского коньяку, по обычаю не чокаясь. Цитрусовыми пахучими дольками на свой вкус закусили.

- К нам в Дарницу на близящееся Рождество Христово неяк позовем Двинько и Коханковича? - хитро подмигнув, вопросил Евген. «Живым лепей-таки живое до дому, до хаты».

- А як же!!! - слаженным дуэтом воодушевленно воскликнули Змитер с Таной.

- А Вольгу Сведкович? - надавил Евген Печанский.

- Куда ж без нее… - хоть и с запинкой, на выдохе ответствовала Тана Бельская. - From Byelorussia with love. С любовью, что в лобок, что по лбу, возвращаемся с холода.

- Без аншлюса, аннексий, но с контрибуцией, - подхватил тему Евген, вручил соратникам по 800 евро в конвертах и объяснился.

- Это вам боевые и наградные бабульки. По-моему неплохая оплата за четверо суток во вражеском тылу, на территории противника. На вещевое же довольствие, ясновельможные, я вас ставлю в союзной Москве, какая б она ни была…

На паузе в повествовании, в абзац или в два-три параграфа упомянем, что Москву и москвичей Тана Бельская недолюбливала, коль благопечатно выражаться. Допрежь всего она едва-едва выносила хамство, грубость и вульгарщину чмошной московской обслуги. И вообще, гнусность подлого пролетарского сословия по лимиту, по регистрации и по месту рождения скопившегося в советской экс-метрополии. В Таниной риторике, дранг нах Москау, по сю пору отовсюду лезет коммуно-фашистское сраное быдло, кое она на дух терпеть не выдерживает.

Не то слово, сравнивая славутых, приветливых менчаков с брыдкими москалями! Фактами быдлоту по морде!

Во вторую же очередь она полностью согласна со Змитером, утверждающим кое-что фактически и фактурно. По его мнению умного аналитика, в Москве группируется, проживает, зажилось гораздо больше заскорузлых лукашистов, нежели в Менске и во всей Беларуси вместе взятой. В доказательство досыть глянуть на одурелых московских пенсюков, исступленно закупающих все белорусское исключительно по идеологическим соображениям. Нисколь не принимают во внимание, бейбасы состарелые, цену и качество товаров, крупным оптом поставляемых государственным белорусским торговым домом «Лука и сыновья».

Ежели брать не экономически, но социологически, вовсе не русская душою Тана любила приводить цитату одного российского литератора. Чью именно она не помнила, но без разницы в мелкую розницу, если он хорошо припечатал. Дескать, Москва у всей России под горою, в нее вселякий срачь сливается…

Со своей стороны Змитер Дымкин мало-мальски не разделял канализационный неприязненный взгляд Таны Бельской на Москву и московитов. В богатейшей Московии он смог бы вполне содержательно развернуться по его журналистским прикидкам.

- Московиты мозговиты! - пиитически процитировал он в пику Тане, когда их поезд-тягник неторопливо приближался к Белорусскому вокзалу российской столицы.

Как в Минске, так и в Москве журналист Дымкин также группирует, но демократично делит всех людей принципиально, потенциально на читателей и нечитателей. Пусть ему окаянных нечитателей, тех же затятых телезрителей с отлеженными, отсиженными и засиженными у телеэкранов посконными мозгами, он стопроцентно относит к нелюди.