Конечная Остановка (СИ)

Такое вот шумовое прогулочное сопровождение. Зато в своем дворике вы можете совсем расковано разговаривать, о чем вам благоугодно, не опасаясь прослушки и направленных микрофонов при таком запредельном уровне звуковых помех. А беспредельщицкую попсятину спустя некоторое время начисто перестаешь слышать и замечать. Коли есть с кем о чем-то нужном приятно поговорить.

«Кому не услышаться там на FM? И точка би-вай, бывай, бай-бай. Не надо петь козлиных песен!»

Пока его напарник усердно предавался динамичной растяжке на свежем воздухе, Змитер сделал несколько силовых упражнений на статику. Прищурившись, припомнил невидимую отсюда облицовку камнем на цоколе тюряги. Снизу доверху смерил оценивающим взглядом оштукатуренное бледно-желтое круглое здание Американки. На это его обозрение, оно очень походит внешне на зал заседаний палатных депутатов в конструктивистском Доме правительства. Отчего-то ему вдруг вспомнился английский пороховой заговор. К чему бы это?

- А на вышке маячит очумелый чекист! - откомментировал в речитативе знакомой песенной цитатой Змитер.

Евген в той же тональности вспомнил другой образчик устного народно-тюремного творчества:

- С одесского кичмана слиняли два уркана…

Глава тринадцатая И Тане уж не так ужасно

Целый месяц в следственной тюрьме нисколько не укротил, не смягчил твердый женский характер Таны Бельской. Если следовать сравнительно мягким, кротким взглядам тюремного персонала и ее следователей. Тут уж не прибавить, не убавить. Когда б на то была их добрая воля, они с открытой душой отпустили бы уважаемую госпожу Бельскую на свободу, на все четыре стороны, с какой угодно совестью.

Ей даже специально разрешено новым усовещенным следователем включать личный телевизор над дверью в любое время от подъема до отбоя. Другие заключенные и подследственные тоже могут иметь телеприемники в камерах. Но смотреть в них им дозволено лишь по тюремному графику: в точности, как и пользование кипятильником.

Вот как раз право на круглосуточное пользование электрочайником Тана сейчас посягает завоевать. Она несгибаемо уверена, что это у нее наверняка получится. К слову, феном, хранящемся на полке в коридоре, она пользуется, всякий раз приходя после вытребованного ежевечернего душа. Во избежание неприятностей по службе милосердные начальники дежурной смены сами ей иногда дополнительно предлагают утренний душ. Мол, по случаю жаркой погоды, не откажите нам в любезности.

Градус за градусом Татьяна Бельская приобрела кое-какие повадки бывалой зечки из матерых уркаганок или паханок. Куда-то, возможно, на время подевалась в никуда лощеная столичная бизнес-леди с высшим юридическим образованием.

Так, сокамерницу, проворовавшуюся на взятках тетку судью, Тана выжила, выперла, «вып…ла ее, блядину на х…» спустя три дня совокупного тюремного бытия. Очень вежливо и литературно она ей, «тетехе п…аватой», рассказала, Боже упаси, не угрожая, как на сам-речь осуществляется женская кастрация-обрезание. Ну а зловещий подробный пересказ чудного лирического сна Татьяны о хирургическом вложении в глубокое женское влагалище черной, ребристой, осколочной, оборонительной гранаты Ф-1 лишил подследственную служительницу белорусской Фемиды всяческого самообладания. И, похоже, поверг в тяжелый истерический невроз, может, в реактивный психоз. Всем тучным телом бившуюся о дверь подследственную пришлось дежурной смене неотложно госпитализировать в карцер-кондей на первый этаж. Благо в нем стены и пол обиты мягким пористым материалом, исключающим серьезное членовредительство как грубых мужских, так и нежных женских тел.

Если по тюремным правилам Американки мужчинам полагается бриться раз в три дня, то госпожа зечка Бельская истребовала себе такое же право. «Что в лобок, что по лбу, мандавошек размножать!». Благое дело, коли щетинистая поросль на лице, в отличие от мужского пола, ей не досаждают. Но докучная женственная растительность в подмышках, на голенях и в промежности тоже подлежит санитарному удалению.

Стоило какому-то любознательному надзирателю ненароком запустить глаз, чуть взглянуть через глазок на вышеупомянутую гигиеническую процедуру, как тотчас Тана потребовала теплой встречи с начальником тюрьмы. В результате въедливой, убедительной беседы с ним и с его замом, а также надзорного воздействия Генпрокуратуры на тюремных лиц противоположного пола были наложены неписаное табу, устный религиозный запрет даже подходить к ее одиночной камере без стука и без звука.

Шастать голой по камере Тана, тем не менее и тем более, себе не позволяет. В силу жаркого августовского времени носит шорты и топик. Но в душ спускается вовсе не в халате, напротив, только в благопристойных голубых джинсах с застежкой на женскую сторону.