Конек Чайковской

Когда состоялся прием олимпийских медалистов в Кремле, я хотела подойти к президенту страны и поблагодарить его. Но от Ельцина в тот момент очень грамотно отсекали. Борис Николаевич такой веселый был – и никому было не нужно, чтобы веселье это наблюдали вблизи… Я подумала: ну ладно. Села за свой стол и сидела. Встала только, когда вызвали на награждение.

В январе 1994-го никому в Москве в голову не могло прийти, что в феврале на Играх-94 сборная России сможет получить три золотые медали.

Я точно знаю, что между чемпионатом Европы, который традиционно проходит в конце января, и Зимними Олимпийскими играми, которые обычно начинаются в первой декаде февраля, за две недели ничего всерьез поменять нельзя. Как профессионал понимала: максимум, что можно сделать, – убрать из программы какой-то сложный элемент, если он тебя валит.

Конечно, в предолимпийский год мне пришлось пообщаться подробно с каждым тренером, чьи ученики должны были ехать на Олимпиаду.

Я никогда не подчеркивала: я главный тренер и потому требую изменить в своей программе вот то и вот это. Данный элемент не очень прочен, потому убери его к чертовой бабушке и вставь другой, который мне кажется более надежным.

Вообще надо заметить, что с нами, с тренерами фигурного катания, разговаривать в директивном тоне нельзя. Просто запрещено. Как только начнешь давать указания – это всё, конец. Все, кто пытался делать подобное – мимо улетали и далеко-далеко. Не надо обижать профессиональных людей. Иногда тренеры сами предлагали, когда прокаты шли, взглянуть на них со стороны – глаза-то уже «замылены» у всех. Потому и просили посмотреть программы непредвзято.

Когда ты смотришь на своего спортсмена, с которым ты ежедневно с утра до ночи, то иногда не замечаешь простой сути – как иногда где-то что-то нужно поменять. Но всегда должны быть границы.

Вообще-то надо признать «страшную истину»: мы всю жизнь главных тренеров не очень любили. И когда они приходили, мы всегда старались сделать вид, что у тебя всё классно. А то, что у тебя не идет, конечно, никто никогда не показывал.

Но на этом посту надо просто быть предельно благожелательной. И ни в коем случае не демонстрировать, что ты стоишь выше и больше знаешь.

Не могу вспомнить, чтобы чувствовала негатив по отношению к себе как к главному тренеру.

Да, Тамара Москвина была несколько обижена, недовольна ситуацией, которая тогда сложилась вокруг ее пары Наталья Мишкутенок и Артур Дмитриев. Они ведь за два года до того стали олимпийскими чемпионами в Альбервиле, ушли в профессионалы и вернулись именно ради второго олимпийского золота.

Да, Наташа Бах-Дубова тоже не испытывала восторга от того, что не ее Майя Усова с Сашей Жулиным поехали первым номером сборной на Игры-94.

Но моя позиция была тогда и не изменилась до сегодняшнего дня – мы обязаны взять максимум того, что мы можем. И с теми людьми, с которыми можем.

Конечно, наступать на горло чьей-то песне пришлось. Дубова на последней тренировке перед произвольной программой пыталась доказать Смирнову и Сычу, что именно ее пара – первая. Я тогда заставила Линичук, тренировавшую Оксану с Женей, быстро убедить Грищук и Платова прокатать завершающую часть танца целиком. И молодые потрясающе откатали. Скептики вынуждены были замолчать.

Сегодня надо честно признать, что для Жулина с Усовой на Играх-94 и серебро стало счастьем по большому счету – при наличии таких неподражаемых англичан.

Британцы, конечно, высказывали за кулисами свое недовольство. Мой добрый приятель Кортни Джонс, награжденный орденом Британской империи, четырехкратный чемпион мира в танцах, у меня спросил: «Елена, как такое произошло, что наши стали третьими, хотя должны были победить?» Я ответила: «Ну что ты хочешь, это же Олимпийские игры. Здесь возможно всё…»

Джонс имел в виду, конечно, игры судейские. Но игры Олимпийские мы выиграли безукоризненно.

Если говорить о фантастической филигранности, невероятной точности англичан, об удивительной музыкальности, о потрясающей пластике, о великолепном перетекании одного движения в другое – то, конечно, здесь неподражаемыми были Джейн Торвилл и Кристофер Дин. Но это – при классическом подходе к оценке танцев на льду.

Когда я сама только начинала поиск нового направления в танцах – мы не могли обыграть англичан в «школе». Да и в произвольной программе это было трудно. У нас просто не было такой техники, зато мы смогли ударить «Озорными частушками» Щедрина и выиграть.

И то же самое произошло в Норвегии. Рок-н-ролл – никаких правильных ног, всё в сумасшедшем темпе, и еще с этой знаменитой голливудской улыбкой Грищук во все 32 зуба.

После восхитительного проката англичан я внутренне сжалась. Но уже наступало другое время. Писалась другая история. Гремел рок-н-ролл!

Надо подчеркнуть, что именно на той Олимпиаде произошла очередная смена танцевальных эпох. Кстати, проиграли не только британцы. Проиграли все вернувшиеся в любительский спорт олимпийские чемпионы – кроме Кати Гордеевой и Сергея Гринькова.