Конец черного лета

Прибежавший Дранов сказал лишь два слова: «Малюгин зовет», и Федор уже садился за руль своего «Москвича». Что могло в такую рань понадобиться директору? Правда, Федор давненько его не видел, пожалуй, со дня того памятного партсобрания, на котором Малюгин открылся перед ним другой своей стороной — умением достойно воспринимать критику и правильно реагировать на нее. Что ж, это ему только плюс, не каждый, вероятно, способен на такое, тем более — властный и уверенный в себе руководитель. Но зачем, однако, Федор понадобился ему сегодня? Может, это какой-то сигнал оттуда, из областного центра? И время открытой борьбы пришло! Хорошо бы получить сейчас поддержку у Малюгина, крутого и принципиального. И тогда несдобровать любым расхитителям, кем бы они ни оказались…

В кабинете у директора никого не было.

И Малюгина тоже. А на маленьком столике, приставленном к столу-мамонту, не переставая, звонил телефон. «Что-то случилось», — подумал. Федор. Но нет, кажется, все в порядке. Вот и Малюгин — вошел стремительно, с улыбкой протянул обе руки раннему посетителю.

— Садись, Завьялов, садись. Дело есть. Небольшое, но срочное. «Интересно, подойдет к сейфу за рюмками или нет? Если подойдет, значит — в хорошем настроении, и я ошибся насчет сигнала „оттуда“», — подумал Федор. А Малюгин уже орудовал набором ключей. «Подошел, — разочарованно вздохнул Федор, — придется еще ждать».

— Так вот, мне срочно надо дать ответ строителям, — Малюгин налил по рюмке коньяку и спрятал бутылку в сейф. — Понимаешь, хочу заполучить твое согласие — быть как бы двойным кладовщиком.

— Простите, Сергей Николаевич, но я ничегошеньки не понимаю.

— Конечно, не понимаешь. Я ведь еще не сказал тебе, что хочу до зимы построить склад для новой продукции консервного цеха, чтобы не мешалась она, так сказать, с дарами полей и садов, а хранилась отдельно. Будет, думаю, всем удобнее, и в старом складе просторнее станет. Только вот ставки второго кладовщика у меня пока нет. Как, согласишься до времени потрудиться на двух объектах? Мы это, разумеется, учтем…

Растерялся Завьялов, не ожидал он этого предложения, тем более сегодня, когда надеялся совсем на другое. А Малюгин торопил:

— Ну, решай, сейчас же звоню.

— Я согласен, но…

— Вот и славно. А там такие шабашнички — вмиг возведут хоромы для повидла и соков, — Малюгин рассмеялся, довольный своей шуткой. — Им никакого прораба не нужно. Ребята на одном энтузиазме тянут, — он подмигнул Федору и сделал выразительный жест, быстро потерев друг о дружку большой и указательный палец.

…Надо было спокойно все обдумать, снова решить, как месяц назад, когда он отважился высказать свои соображения в связи с нехорошими делами на складе, что предпринять дальше. К удивлению Федора, Василия Захаровича, несмотря на поздний час, дома не было. Дашенька уже спала. Федор зажег в своей комнате свет, осмотрелся. Здесь все было по-прежнему. Уют и тишина. Он вспомнил, что сегодня суббота, и у Нечаева лишь один урок в школе. Вероятно, он опять куда-то уехал и вернется к понедельнику. Федор съел несколько холодных пельменей, запил их яблочным соком — он давно уже привык ложиться спать налегке. Давно…

В это воскресное утро Завьялову не довелось поспать больше обычного. Разбудил его Василий Захарович. Федор открыл глаза, поднялся, улыбнулся, но ответной улыбки не увидел. Нечаев был собран и сосредоточен, вероятно, только что вернулся. Что это с ним?

— Начинаются некоторые интересные дела, Федор. — Василий Захарович подошел к окну и стал что-то внимательно рассматривать. — Ты одевайся, а я пока коротко объясню обстановку. Сегодня я могу рассказать тебе, наконец, все. Правда, рассказ мой будет короток: в управлении государственной безопасности почти убеждены, что Малюгин, наш директор, и Федулов, о котором ты знаешь из моих записок, — ближайшие родственники. Скорее всего, это отец и сын. А Николая Федулова ищут уже свыше тридцати лет…

«Так вот кто этот „масштабный“ директор!» Мысли Завьялова прервал нетерпеливый голос Василия Захаровича:

— Тебе нужно будет завтра же встретиться с Малюгиным.

— Мне? Я только вчера был у него и тоже…

— Погоди, об этом позже. А сейчас слушай: ты скажешь Малюгину, что к тебе уже на днях приезжает дружок, освободившийся из колонии. Понял?

— Да, кажется, понял.

— И что человек он стоящий, ты за него ручаешься — в работе не подведет. И это понял?

— Какие вопросы? А этот сотрудник… управления, что, молод? Подходит мне в дружки?

— Ему двадцать восемь лет — немного старше тебя. Рост 175, вес 82. Спортсмен. Самбист. Светловолосый, глаза карие с желтинкой. На лице небольшой шрам. Зовут его Виктор Крылов. Это я говорю на тот случай, если Малюгин сразу же заинтересуется и начнет расспрашивать о нем.

— Виктор… Теперь я не один, — тихо произнес Федор.

— Кто не один?

— Да нет, все класс, Василий Захарович.

* * *