Конец черного лета

Подгоняла и погода. Здесь, конечно, не то, к чему привык Завьялов за последние семь лет. И осень, и зима приходят тут исподволь, неслышно. Их незначительные приметы, накапливаясь изо дня в день, в какой-то момент вдруг создают уже необратимую картину нового времени года, нового состояния природы. И человека, конечно, ибо связан он с ней неразрывно, хотя и пытается диктовать свои условия и навязывать свое понимание того, что в ней хорошо, а что плохо. Канат этот обе стороны тянут с переменным успехом, но неизменным остается приход зимы вслед за осенью, пусть даже она будет малоснежной и короткой. Знают об этом и строители. Они торопятся, спешат все сделать надежно и к сроку. Нет смысла надеяться на чудо: и здесь, в этом теплом благодатном краю, скоро запоют снежные ветры, и земля притаится под холодным покровом, притаится, но будет накапливать силы и соки к новой поре, которая так же неотвратима, так же нужна и прекрасна, как и ее надменная предшественница.

…Утром на стройке появился Дранов.

— Завтра начнет поступать оборудование для цеха. Буду сам подвозить.

Эта ничем не примечательная фраза была сказана Федору почему-то на ухо. Было видно, что Дранов не в духе. «Что-то с ним происходит. Неужели, догадывается?» — мелькнула у Федора мысль. Решил все же спросить:

— А что с настроением вдруг случилось? Дело-то предстоит хорошее, нужное.

И снова Федор услышал полушепот Дранова:

— В совхозе «Рассвет» четыре машины с консервированным соком — четыре! — завернули народные контролеры.

— Неужели это были народные контролеры? — Федор немного рисковал, наводя Дранова, может быть, на излишние подозрения, но в данном случае наивность вопроса была оправданной и выглядела совершенно естественно.

— А черт их разберет, — последовало более грубое ругательство. — Они, другие ли — все одно, важен факт: машины завернули…

— Может, там какая махинация? — Завьялов сам удивился, как это у него так непринужденно и убедительно получается с глуповатыми вопросами.

— Махинация, — передразнил Дранов, сплюнув в сердцах.

— Ну да, и дела нам нет до этого. Наши машины ведь не трогают.

— Салага ты, Федор, в этих… коврижках. Ты думаешь, у нас все гладко да мило? Может, считаешь, что Малюгин с ангельскими крылышками родился? Ох, чует мое сердце — не миновать беды.

— Зачем же так, Дранов? Ничего пока не случилось, — Федор говорил почти искренне. — Слышь, Крылов, — обратился он к проходившему мимо них с мерной линейкой Виктору, — успокой человека — милиция ему мерещится.

Крылов остановился, подошел ближе.

— Ты давай, звонко не базарь, мил человек, — он повертел пуговицу на пиджаке Дранова. — И нас не пугай, и себя. Дело это, — он обвел рукой стройплощадку, — стоящее, и мы с него не свалим. Может, тебе мешаем, так скажи прямо, не крути.

— Да ты что? За кого меня принимаете? Держаться нужно вместе — вот о чем толкую. А с милицией я готов до последнего…

— Это уже другой каляк[20]. Так-то оно лучше…

Не зря, конечно, волновался Дранов. Его худшие опасения подтвердились. Он стоял в кабинете Малюгина и думал о том, что чутье не подвело его и на этот раз, да толку в том мало. А директор, раздраженно жестикулируя, продолжал их неприятный разговор:

— Да я тебе русским языком говорю: две наших «Колхиды» тормознули в Красносельской. — Малюгина передернуло. Не привык он к такого рода ситуациям, да и привыкать не хочет. Зачем оно ему? Неужели, Дранов не понимает этого? Его машины кто-то останавливает. Чушь какая… Он еще быстрее зашагал по кабинету, бросая резкие фразы Дранову. А тот стоял у окна и непрерывно смотрел во двор.

— Да что ты там увидел? Чего стоишь, как пень? — директор не скрывал своего крайнего раздражения.

— В спокойном состоянии голова лучше работает.

Малюгин не уловил скрытого намека и насмешливо спросил:

— И что же она тебе подсказывает, твоя голова, черт меня задери?

— Притихнуть бы нам на время, шеф. Да проверить — случайность это или они действительно нам на хвост упали.

— Притихнуть, любезный, значит вызвать подозрение. Очень нам это надо? — голос у Малюгина был глухим.

— Что же вы предлагаете? — брови у Дранова вопросительно полезли вверх.

— Продукцию будем отправлять. Сегодня свяжешься с несколькими орсами и отправишь каждому, думаю, никто не откажется, — соки и фрукты строго по фондам. И по накладным. Пусть товарищи проверят и кое в чем убедятся. Сегодня же поеду в область освобождать задержанные машины.

Малюгин заметно успокоился, и к нему вернулась его обычная уверенность. И Дранову стало ясно, что не из страха или пусть даже минутной, но все же растерянности кричал на него только что шеф. Нет, он просто был взбешен тем, что кто-то, причем неважно кто позволил себе поднять руку на него, Малюгина, и на его дело. Вот с этим он уже смириться не мог.