Конец эры

От новой вспышки молнии по комнате метнулись тени. Даже в нормальную погоду кабинеты отдела палеобиологии в Королевском музее Онтарио имеют вид довольно фантасмагорический, особенно вечером, когда выключен свет. Кости повсюду. Вот чёрный череп Смилодона с пятнадцатисантиметровыми клыками. Вот изогнутые когти орнитомимида, установленные на металлической подставке, словно готовые вцепиться в добычу. Разложенный на столе и скреплённый проволочками жёлтый скелет плиоценового крокодила. Вокруг разбросаны коробки с акульими зубами, сортировочные лотки с тысячами костных обломков, кучка окаменевших яиц динозавров, словно готовых вот-вот проклюнуться, гипсовые рубашки, содержащие одному-богу-известно-что, привезённое с недавних раскопок.

Раздающиеся снаружи раскаты грома походили на рычание динозавров, доносящееся сквозь века.

Это было моё любимое время. Телефоны прекратили звонить, аспиранты и каталогизаторы-добровольцы разошлись по домам. Это была единственная за день возможность немного расслабиться и сделать хоть что-нибудь из накопившейся бумажной работы.

А после этого я достаю из запертого ящика стола свой старенький тошибовский палмтоп и делаю ежедневную запись в своём дневнике. (Обычно я не включаю компьютер во время грозы, но моя «тошиба» на батарейках.) Я выполнил макрос, который перебросил меня в конец файла, ввёл сегодняшнюю дату — 16 февраля 2013, выделил её болдом и поставил рядом с датой двоеточие и два пробела. Я уже собрался было начать писать, но тут зацепился глазом за последнюю фразу предыдущей записи. «…и перестал сдерживать слёзы», гласила она.

Чего?

Я прокрутил файл назад на пару страниц.

Моё сердце встревожено затрепыхалось.

Что за чёрт?

Откуда взялся этот текст?

Живые динозавры? Путешествие в прошлое? Нападение… кого? Это какой-то розыгрыш? Если я найду того, кто баловался с моим дневником, я его прикончу. Я был настолько взбешён, что не заметил, что бушующая снаружи гроза утихла так же неожиданно, как разразилась.

Я прыгнул к началу документа. Я начал новый файл первого января, около шести недель назад, однако этот файл начинался всего пять дней назад. Тем не менее, он содержал много страниц совершенно незнакомого текста. Я начал читать с самого начала.

У Фреда, дом которого соседний с моим, есть хижина на берегу залива Джорджиан-Бей. Как-то он поехал туда на выходные и оставил свою кошку дома с женой и детьми. Проклятая кошатина решила перебежать машине дорогу прямо перед моим домом. Мгновенная смерть.

Это были не мои слова. Где мой дневник? Как это сюда попало? Что за чёрт здесь творится?

И что это за фигня про Кликса и Тэсс?.. Чёрт, чёрт, чёрт!

Обратный отсчёт: 16

Чтобы по-настоящему понять человека, надо залезть ему в голову.

Рудольф Л. Шрёдер, канадский клинический физиолог (род. 1941)

Мезозойское солнце светило в бронестекло опоясывающего корпус «Стернбергера» окна, слепя мне глаза и отбрасывая на плоскую заднюю стену резкие тени. Я проснулся, по-прежнему ощущая странную лёгкость и небольшое кружение головы. Я оглядел полукруглое помещение — Кликса нигде не было видно. Гадёныш, должно быть, отправился наружу без меня. Я быстро скинул с себя пижаму, влез в те же самые штаны фирмы «Тилли», в которых прибыл сюда, натянул рубашку, куртку и ботинки и открыл дверь номер один, которая вела на спускавшийся к внешним воротам пандус. К своему превеликому удивлению, сбегая вниз по пандусу, я стукнулся макушкой о низкий потолок. Потирая ушибленное место, я открыл синюю створку внешних ворот и посмотрел вниз, на кратерный вал. На коричневой земле отчетливо виднелись следы Кликсовых башмаков двенадцатого размера; справа от них были гигантские трёхпалые отпечатки, оставленные ящером, который пробовал нас вчера на зуб. Также я разглядел маленькие клиновидные отпечатки его передних конечностей.

Я сделал глубокий вдох и шагнул вперёд. Первый шаг, в полном соответствии с поговоркой, оказался гигантским прыжком. Корпус «Стернбергера» немного выступал над гребнем кратерного вала, так что я падал примерно метр прежде, чем мои ботинки соприкоснулись с рыхлой влажной почвой. Посадка была на удивление  мягкой, и я легко соскользнул по склону вала к грязевой равнине внизу, подняв за собой тучи рыжей пыли. Достигнув подножия вала, я не удержался и шлёпнулся на задницу, так что мой первый шаг в мезозой получился не слишком эффектным.

Окружающая действительность была жаркой, влажной и сильно заросшей. Солнце, едва поднявшееся над верхушками кипарисов, припекало сильнее, чем я думал. Я огляделся, надеясь увидеть динозавра или любое другое позвоночное, но никого не было видно.