Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

И всё же глобализация — это движение, которому можно оказать сопротивление, у неё есть слабые места, и их очень много. Глобализация уязвима. Хотя бы в силу того, что оказалась неспособна стать всеобъемлющей и всеохватной в короткие сроки. Количество «уверовавших» в глобализацию в абсолютных величинах так и осталось минимальным. Это меньшинства, присутствующие в этом своём статусе меньшинств в любом обществе, в любой части планеты. Глобализация столкнулась с издержками, которые сама же и породила. Покрыв всё сетями и устранив любые преграды для распространения информации, глобалисты сам оказались в среде, в которой всё происходит в нулевое время — локальный кризис сразу трансформируется во всемирный, любая ошибка или просчёт одномоментно становится достоянием всех, а голос оппонентов, их доводы и альтернативы слышны одинаково хорошо в любой точке планеты, наравне с голосом и позицией глобалистов. Кризис, возникший в США распространился, как вирус, по всей планете, а все американские проблемы, противоречия элит и внутренние распри всем видны, как на ладони. При этом не западные цивилизации, видят всё по-своему, интерпретируют иначе, и, в отличие от Запада, готовы не только к сопротивлению глобализации, но и к отстаиванию своих принципов. Трансформировавшись в соответствии с параметрами глобализации, западная цивилизация взглянула в лицо своей смерти. Ведь именно сегодня, сейчас она максимально разложена, обезоружена и беспомощна. Секунда — и её беспомощность и недееспособность станет достоянием всех. Ещё секунда — и обнаружение её несостоятельности откроет дорогу любому, кто посягнёт на её существование. Так приходит конец мирской славы Запада. Finis Gloria Mundi.

К номосу Европы

Однако абсолютно утопичной кажется и идея вернуться к эпохе, предшествовавшей глобализации. Конечно, утопична — не значит невозможна. Любая утопия возможна, если к ней приложены воля и ум. Но с этим в Европе сейчас очень большие проблемы. Воля и ум в большом дефиците, но именно по этому пути — возвращения к эпохе, предшествующей глобализации, — похоже, вознамерились двинуться некоторые западные политики. Они хотят вернуть всё как было: национальные государства, валюты, суверенные правительства, локальные европейские армии, и самое главное — свободу от глобализма, от Америки, от всевидящего ока большого брата и невидимой, но очень жёсткой руки транснационального капитала. Когда-то Карл Шмитт говорил о номосе земли, имея ввиду общий порядок в мире. Его, идеалиста, тогда не послушали, взяв в итоге за основу всё то, что он с презрением отрицал, в первую очередь, дух глобального капитала и безраздельную власть материи. Европа всё ещё задание, она всё ещё возможна — Европа как цивилизация, а не как человеческая помойка, не как плавильный котёл последних людей, высмеянных Ницше, но к удивлению и ужасу ставших данностью. Пришло время вновь начать говорить о номосе Европы. Европы — цивилизации.

Куда мы движемся — к однополярному или многополярному миру? Этот вопрос интересует не только Европу, но и всё остальное человечество, однако нас здесь больше интересует, что будет с Европой в первом и во втором случае. Однополярный мир по большому счёту, как концепт, максимально продвинулся к своей заданной форме именно в Европе. Нынешний ЕС — это и есть уменьшенная модель однополярности: единый бюрократический аппарат, тотальное доминирование транснационального капитала разрушение и смешение культур, человеческий плавильный котёл. Взглянув на ЕС сразу становится понятно, что предуготовано человечеству архитекторами однополярности. Скудность, унификация, серость и примитивизм во всём, помноженный на тоталитаризм системы и безальтернативность мнений. Свобода выражена только в выборе татуировки, пирсинга, пола, и одежды, всё остальное — под жёстким контролем однополярного универсализма.