Конец фильма

Джеронимо Натта остался на Мересань как полномочный представитель Земли. Ему надлежало принять планету у т’Лехина со всеми необходимыми чертежами и описаниями, а также помочь ему с эвакуацией. Для этого в распоряжении кардинала находились четыре ГС-крейсера, три из которых оказались рядом с Мересань в момент гибели солнца, а еще один – «Сайрес Смит» – подошел позже, привезя координатора. Салима не сомневалась, что амбициозный христианин будет добиваться и собственных целей, и целей своей церкви, используя свое положение и, возможно, злоупотребляя им. Пусть. Чем больше сумеет продавить кардинал, тем теснее мересанцы будут связаны с Землей, волей-неволей. И он ни за что не пропустит тьму, даже если ее ростки смогли пережить катаклизм. Еще несколько миллионов положит, не задумываясь, ради уверенности в том, что ни одной темной крупице не удалось ускользнуть. Страшный человек, на самом-то деле, но очень полезный на своем месте.

Присутствие координатора на борту «Ийона Тихого», непривычного к визитам важных персон, слегка повыбивало экипаж из колеи. Десантники, обычно мало озабоченные внешностью, вышагивали, как зомби, при полном параде. Повариха надела флотскую форму, чего отродясь не бывало. Жены Иоанна Фердинанда попрятались по каютам, боясь попасться на глаза. Он и сам бы лучше отсиделся в уютном углу, у какой-нибудь из жен, но от вахт никуда не денешься. И вообще, старпом – не тот человек, который может быть незаметен. Хайнрих вынужден был представить его Салиме, благоразумно умолчав про баб и детей.

А вот Эйзза не боялась. Салима показалась ей миленькой. Она улыбалась девушке, благодаря за чай и всякие мелочи, и улыбка была доброй. Что, если все-таки попробовать жить на Земле? С таким координатором там не может быть плохо.

Элла Ионеску вся извелась. Ей было ужасно обидно, что Шварц – не гомосексуалист. Она не любила ошибаться в выводах, подобные проколы считала позорным непрофессионализмом. Хоть бросай работу да записывайся в десант! Это у нее лучше получается. А что? Сможет, ведь смогла уже! Она молода и крепка здоровьем. Запросто переучится, при ее уме еще и в командиры выбьется. Спорим?

Элла частенько спорила – не то сама с собой, не то со Вселенной. Последний спор, насчет Шварца, она проиграла. Тем больше причин для реванша! На этот раз она обязательно выиграет.

– Вы обещали мне награду! – обвиняюще проговорил Васто.

Т’Лехин воздел глаза к небу. Хотелось достать из ножен меч и снести назойливому эасцу голову. Неужели он не понимает, что не вовремя со своими претензиями?

Да, у адмирала снова был меч. Разумеется, чуда не случилось, Шварц не вернул ему свой трофей. Меч нашли под завалами, и невозможно было угадать, которому из раздавленных и перекрученных тел он принадлежал. Что ж, наследников у него наверняка не осталось.

Словно по иронии судьбы, высшую знать выкосило подчистую. Традиция съездов оказалась роковой: собравшись в одном месте, принявшем на себя жестокий удар стихии, погибли все великие князья со своими семьями. И в других местах знать гибла чаще и страшнее, чем простой народ. Рухнувшие дворцы погребали под собой несчастных хозяев куда более надежно, чем одноэтажные крестьянские дома, а неказистые рыболовные траулеры спасали людей во взбесившемся море, ломающем изящные красавицы-яхты. Немногие уцелевшие вассалы первого и второго кругов принадлежали в основном к экипажам линкоров, находящихся во время катастрофы вне Мересань. Им и предстояло стать элитой, навести порядок, привести свой народ в новый мир и руководить им там.

Не все оказались к этому готовы. Не все осознавали, что власть – это ответственность, а не вседозволенность. Чтобы доходчиво донести это до всеобщего сведения, т’Лехину приходилось вешать. В том числе и вассалов первого круга, формально равных себе. Увы, ни он, ни верные ему люди не могли быть одновременно везде, где имеются проблемы. К земным монахам и десантникам, взявшим под контроль центры, куда стекались беженцы, он поначалу отнесся с предубеждением и неприязнью. Теперь он был им благодарен. Они раздавали гречку, чай и одеяла, но самое главное – жестко следили за дисциплиной на контролируемой территории, убивая нарушителей безжалостно и показательно – еще более, чем он сам. Сжигать заживо людей, пусть они и ошалевшие от беспредела разбойники, повесив им на грудь таблички «пособник тьмы» и лишив прощения даже в смерти, он бы не смог. А нынче не те времена, когда можно себе позволить неоправданную снисходительность.