Конец гармонии

Молодая многодетная тиранка возглавляла Технократический совет. Из-за чего ни человеческие жизни, ни моральные принципы не становились преградой, когда речь шла о научных открытиях и технологических прорывах. Суровый и расчетливый характер, что был подкреплен безграничной верой в превосходство науки. Именно жестокость позволяла королеве беспощадно жертвовать многим ради достижения желаемого результата. И она часто добивалась успеха.

Ярия олицетворяла новую эпоху, в которой техника и технологии стали главными приоритетами. Наступило новое время и видение будущего, где человек подчинен неумолимой логике прогресса, определяло политику не только Сорифского региона, но и всей Гегемонии.

Ходили слухи, что из-за Ярии незаконный поток рабов из третьего континента повысился в полтора раза. И пусть методы тиранки вызывали ужас и отвращение, сама Ярия оставалась непреклонной, ведь была движима лишь одной целью: превратить Сориф в оплот научного величия, а Гегемонию — в Великую империю Меняющихся.

«Но, возможно, что всё это лишь слухи…»

Дорога петляла между холмами и перелесками и постепенно вела к пункту назначения. Тишина пробуждала волнение и тревогу. Я сосредоточенно смотрел на горизонт и пытался унять растущее беспокойство. Да, от успеха миссии зависела судьба малыша Альта, но, казалось, что волноваться было не о чем… Однако что-то всё равно терзало душу.

«Я прибуду к резиденции и попрошу Ярию продать одну дозу лекарства. Только и всего. Спокойно, Фаррен. Ничего с тобой не случится, а если и случится, то Ауранция тебя защитит. Ты сильный, Фаррен. Ты справишься».

Мы позволили тишине заполнить пространство салона. Каждый был погружен в себя. Лишь изредка мы обменивались короткими взглядами, в которых читались немое взаимопонимание и благодарность.

«У нас ещё всё впереди…»

Внезапно, словно в подтверждение опасений, издалека донесся мощный взрыв. С направления, где располагались оружейные испытательные полигоны, высунулись языки пламени, что достигали несколько десятков метров. Я переглянулся с Эрвином. В груди зародилась тревога за тех, кто оказался в эпицентре происшествия.

Не теряя ни мгновения, Эрвин ускорил ход автомобиля. Он понимал, что необходимо как можно быстрее прибыть к исследовательскому центру Лагус, где обычно восседала Ярия и, что нужно расспросить королеву с пристрастием, что происходит в её регионе.

— Фаррен, это вообще нормально, что у них средь бела дня взрывается что-то?

— Знаешь, я очень редко бываю в Сорифе. Да и в дела этого холодного и гнилого региона не суюсь, — я поправил гипс и прощупал пистолет через тёплое пальто.

— На всякий случай скажу, что я вообще здесь ни разу не был. Ну так, для справки, — брат сильно нервничал, похуже чем я.

— Я и без уточнений знал, что ты вообще не выездной у нас. И понятно почему. С твоими то подвигами я вообще поражаюсь, что тебе дали отпускные, — Эрвину явно не нравилось, что я акцентировал внимание на службе. — Да и Вракс так-то в противоположной части страны. Кстати… Я думаю, что без меня, ты бы уже был мёртв со своим первым за столько лет «заслуженным отпуском». Так что…

— Ты думаешь? Намекаешь на то, что меня могли подставить? То, что случилось во Враксе… — он замолчал.

— Это очевидно. Ты та ещё заноза в заднице, Эрвин. Так ещё и решил насобирать компромата на Ласина и его команду.

— Но я ведь не заслужил такой гнилой смерти! Я не заслужил умереть в подвале, среди красных крыс и других ничтожных животных, коим промыли мозги…

— Возможно, Эрвин. Но если бы тебя убили… Ты бы сказал на моём месте, что потерянного не вернуть, а сделанного не воротить. Так ведь, дорогой мой братец-психопатец? — я ехидно заулыбался.

— Да пошёл ты, Фаррен… — сказал Эрвин и тем самым проявил истинную натуру слабого и травмированного ребёнка.

— Пхе… Ты и вправду вообще не изменился.

Мы въехали в Сориф и оказались посреди циничного царства технократии. Столица региона была пропитана духом беспощадной доминации научного прогресса и превосходства немногих над многими. Суровые и мрачные здания, что были возведены из серого камня и безликого металла, нависали над нами, напоминая о безраздельной и истиной тирании королевы Ярии и её научного окружения.

Повсюду сновали озабоченные люди в строгих униформах, что были поглощены решением научно-технических задач, военные с угрюмыми лицами, что вели в наручниках целые колонны заключённых, а также редкие гражданские, что представляли собой обслугу.

Простые жители открывали небольшие пиццерии и кафе, а также магазинчики, поэтому проблем с продовольствием у них не было. Гул работающих механизмов, скрежет металла и приглушенные голоса создали атмосферу нервозности и напряжения. Казалось, что она пронизывала каждый уголок далёкого северного города.

Шёл редкий снег. Улицы были лишены живости и радости Ликтиды, шума забастовок Вракса или угрюмости повседневных дел Всеполиса. Всё из-за того, что они служили только, как транспортные артерии, по которым торопливо перемещались работники научных институтов и военных предприятий. Ни детского смеха, ни женских голосов.