Конец главы

- По-видимому, мне пора дать краткую биографическую справку. Моя семья с незапамятных времен осела в Кондафорде, Оксфордшир. Мой отец генерал в отставке, я - старшая из двух его дочерей, брат у меня один. Он военный, состоит в браке и скоро приедет в отпуск из Судана.

- Вот как! - произнес Дезерт, и лицо его снопа помрачнело.

- Мне двадцать шесть, я не замужем, детей у меня пока нет. Моя слабость - устройство чужих дел. Откуда она у меня, не знаю. Приезжая в Лондон, я останавливаюсь у леди Монт на Маунт-стрит. Хотя я получила скромное воспитание, наклонности у меня разорительные, а средств для удовлетворения их нет. Думаю, что умею понимать шутки. Теперь ваш черед.

Дезерт улыбнулся и покачал головой.

- Рассказать за вас? - предложила Динни. - Вы - второй сын лорда Маллиена; вам осточертела война; вы пишете стихи, склонны к кочевому образу жизни и сами себе враг. Последнее свойство ценно лишь своей новизной. Вот мы и на Маунт-стрит. Не зайдете ли повидаться с тетей Эм?

- Благодарю вас, не стоит. Что вы делаете завтра? Давайте позавтракаем вместе, а потом пойдем на дневной спектакль.

- Хорошо. Где?

- В половине второго у Дюмурье.

Они обменялись рукопожатием и расстались. Входя в дом тетки, Динни дрожала всем телом. Странное ощущение! Она остановилась у дверей гостиной и улыбнулась.

II

Шум, доносившийся из-за дверей, стер улыбку с ее губ. "Боже правый! Я совсем забыла, что сегодня у тетя Эм "прием" по случаю дня рождения".

Рояль, игравший в гостиной, умолк; беготня, толчея, скрип передвигаемых стульев, несколько возгласов, тишина, - и музыка зазвучала снова.

"Играют в "кто лишний", - догадалась Динни и тихо открыла дверь. Диана Ферз сидела за роялем. Восемь ребятишек в ярких бумажных колпаках и один взрослый держались за восемь стульев, составленных попарно спинками друг к другу. Семеро уже вскочили, двое еще сидели - разом на одном стуле. Динни увидела слева направо: Роналда Ферза; маленького китайчонка; Энн, младшую дочь тети Эдисон; Тони, младшего сына Хилери; Селию и Динго - детей Селии Мористон, старшей сестры Майкла; Шейлу Ферз и - на одном стуле - дядю Эдриена и Кита Монта. Затем в поле ее зрения попали тетя Эм в большом ярко-красном бумажном колпаке, которая, несколько запыхавшись, остановилась у камина, и Флер, уносившая первый стул из того ряда, где только что сидел Роналд.

- Кит, вставай. Ты лишний.

Кит не пошевельнулся. Поднялся Эдриен:

- Ладно, старина, выйду я, а ты уж оставайся с ровесниками. Ну, играй!

- Не держаться за спинки! - надсаживалась Флер. - У Фын, пока не кончилась музыка, садиться нельзя, Дишо, не цепляйся за крайний стул.

Музыка оборвалась. Шарканье ног, возня, визг, - маленькая Энн, самая крохотная из всех, осталась стоять.

- Вот и хорошо, детка, - сказала Динни. - Иди сюда и бей в барабан. Когда музыка перестанет, перестань и ты. Вот так. Теперь опять. Наблюдай за тетей Ди.

Снова, и снова, и снова. Наконец вышли все, кроме Шейлы, Динго и Кита.

"Ставлю на Кита!" - подумала Динни.

Шейла лишняя! Предпоследний стул убран! Динго, похожий на шотландца, и Кит, со светлых волос которого свалился бумажный колпак, кружат вокруг последнего стула. Вот оба плюхнулись на сиденье, потом вскочили и опять забегали кругом. Диана старательно отводит глаза. Флер стоит чуть поодаль и улыбается, лицо тети Эм разрумянилось. Музыка оборвалась, на стуле сидит Динго, Кит оказался лишним. Он вспыхнул и насупился.

- Кит, плати фант! - раздался окрик Флер.

Кит вздернул голову и засунул руки в карманы.

"Поделом Флер!" - подумала Динни.

Голос позади нее произнес:

- Ярко выраженное пристрастие твоей тетки к молодому поколению сопряжено с чрезмерным шумом. Не вкусить ли нам капельку покоя у меня в кабинете?

Динни обернулась и увидела тонкое, худое и подвижное лицо сэра Лоренса Монта с совершенно побелевшими усиками, хотя в волосах седина едва начала пробиваться.

- Я еще не внесла свою лепту, дядя Лоренс.

- Пора тебе вообще отучиться ее вносить. Пусть язычники беснуются, а мы пойдем вниз и по-христиански предадимся мирной беседе.

Динни подумала: "Что ж, я не прочь побеседовать об Уилфриде Дезерте". Эта мысль оттеснила на задний план ее инстинктивную потребность вечно чему-то служить, и девушка последовала за баронетом.

- Над чем вы сейчас работаете, дядя?

- Пока что отдыхаю и почитываю мемуары Хэрриет Уилсон. Замечательная девица, доложу тебе, Динни! Во времена Регентства в высшем свете трудно было испортить чью-либо репутацию, но Хэрриет делала все, что могла. Если ты о ней не слышала, могу сообщить, что она верила в любовь и дарила своей благосклонностью многих любовников, из которых любила лишь одного.

- И все-таки верила в любовь?

- Что тут особенного? Ведь остальные-то любили ее, - она была добросердечная бабенка. Какая огромная разница между нею и Нинон де Ланкло, та любила всех своих любовников. А в общем обе - колоритные фигуры. Представляешь, какой диалог о добродетели можно написать от их лица? Сядь же, наконец.

- Дядя Лоренс, сегодня днем я ходила смотреть памятник Фошу и Встретила вашего кузена мистера Масхема.

- Джека?

- Да.