Конец «Гончих псов»

Приезд в Берлин Карла фон Риттена совпал с командировкой Гуго. Родственники не виделись около года. За это время шурин совсем округлился, и, если бы не просторный генеральский мундир, которым он пытался скрыть полноту, его можно было принять за преуспевающего дельца. Благодаря покровительству Геринга и дружеским связям с высшими чинами люфтваффе ему удалось всю войну просидеть на Западе в штабе Кессельринга и не забираться дальше Средиземноморского театра военных действий.

— Здравствуй, великий воин Зигфрид, — говорил он, обнимая Карла, — смотри как ты обвешался орденами. Одолжи штук пять покрасоваться перед дамами. Обскакал, обскакал своего Гуго. Даже Рыцарский крест на шее.

— Да, — включился Карл в шутливую словесную перепалку, — пожалуй, обгонишь ваше превосходительство! Теперь к генералу неудобно обращаться на «ты». Придется своего друга и родственника величать экселенцем.

Гуго был доволен. Получив генеральский чин, он помнил об этом и во сне.

— В домашних условиях я не стану принуждать тебя к этому. Как видишь, не одни вы в России воюете и не одних вас осыпают лаврами.

— Как Ева, как дети?

— Спасибо. Во Франции сейчас спокойнее, чем в Германии. «Томми» нас меньше беспокоят своими налетами.

Пока Фридрих накрывал на стол, болтали об общих знакомых и всяких пустяках. После ухода дворецкого заговорили откровенно.

— Давай, Карлхен, выпьем за твое благополучное возвращение. Ты очень вовремя выбрался из России.

— Неужели Паулюсу так плохо? Выдержала ведь окружение 16-я армия в демянском котле?

— Полный разгром армии Паулюса — дело ближайших дней. С деблокированием у Манштейна, ты знаешь, ничего не получилось, а больше выручать ее некому. Фюрер приказал Паулюсу держаться до последнего.

Помолчали. Молча выпили. То, о чем они подумали, лучше было не произносить вслух.

— Да, Гуго, — Карл поднялся, — хочу вручить тебе кое-какие подарки.

Вскоре он вернулся с воротником из соболя и двумя бутылками русской водки. Он протянул мех Гуго.

— Купил по случаю в Харькове, в комиссионном. Заплатил оккупационными марками сущие пустяки. (Подарок предназначался Луизе, но она вместе с родителями была в Швеции.) А это водка, довоенная, такой теперь во всей России не осталось. Случайно нашли в запрятанном складе.

Гуго взглянул на надпись, обрамленную колосьями.

— «Водка пшеничная», — прочитал он, оживившись. — А ведь я ее пил в России задолго до войны. Мне удалось побывать там в одной спецкомандировке. Колоссальный напиток! Открой одну сейчас. — Он с видом знатока подул на мех: — Ева-Мария будет в восторге.

— Да, этот мех особенно идет блондинкам.

Раскрасневшийся Гуго закурил сигарету:

— Ты помнишь наш разговор в Париже?

— Конечно, и несколько раз пожалел о том, что не согласился на твое предложение.

— Сейчас я тебе хочу предложить кое-что другое. Часть истребительных авиагрупп, в том числе и бывшая авиагруппа Келленберга, будут переданы после переформирования в противовоздушную оборону рейха.

— Я об этом слышал от младшего Ешоннека и просил помочь вернуться в мою бывшую авиагруппу.

— На него особенно не рассчитывай. Его братец и покойник Удет жили с Мильхом как кошка с собакой. Поэтому никаких просьб, исходящих от Ешоннека, генеральный инспектор люфтваффе выполнять не станет. А ведь кадры, организация и комплектование ВВС в его руках.

— Но ты можешь мне помочь в этом?

— Попытаюсь. В ПВО рвутся сейчас самые опытные летчики, имеющие отличную слепую подготовку. Других не берут. И знаешь, почему все так стремятся в нее? — Гуго загнул первый палец: — Возможность быстрого продвижения по службе. Специальные истребительные части только создаются. — Гуго загнул второй палец: — Относительная безопасность ночных действий истребителей по сравнению с боями на Востоке. И, наконец, — Гуго загнул сразу остальные пальцы в кулак, — лучшие условия базирования, близость к семьям и повышенные оклады.

— Гуго, я тебе презентую еще и вот это. — Карл достал из ящика стола серебряный портсигар с выпуклым изображением огромной головы, перед которой застыл всадник с копьем, и три пачки папирос «Наша марка». — Попрошу нас опять свести в одну группу с Эрвином Штиммерманом.

— Дешево ты подкупаешь генерала, — засмеялся Гуго, открывая пачку папирос с непривычными картонными мундштуками. — Ну да ладно, будь по-твоему.

2

Германия оделась в траур. Остатки разгромленной группировки Паулюса капитулировали. Вместо обычных бравурных маршей из динамиков выплескивались грустные мелодии Шуберта и Баха.

Послушав выступление радиокомментатора генерала Дитерихса, Карл и Эрвин с горя напились до скотского состояния. Все рушилось. Пошли прахом нечеловеческие труды и жертвы. Их вышибли с Волги и Кубани, с Дона и предгорий Кавказа. Лучшие дивизии рейха нашли конец в промерзлых, продутых жгучими ветрами просторах «дикого поля». Карл вспомнил виденные с воздуха во время летнего наступления стальные лавины немецкой техники. Все досталось русским: те пушки, которые делались «вместо масла», «бюссинги» вместе с кургузыми итальянскими «фиатами» и застывшие без горючего, заиндевевшие танки, покинутые экипажами.