Читаем Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде полностью

Работа «Времени» над редактированием переводов и комментариями к Стендалю была парализована прежде всего неэффективностью АО «Международная книга» (издательство не могло отказаться от его услуг, поскольку только эта организация принимала оплату за купленные за границей книги по курсу в рублях, а валютных лимитов «Времени» выделено не было), которое в течение года не могло доставить издание «Champion» (см. переписку «Времени» с P. M. Вайнтраубом и «Международной книгой» от февраля 1932 — марта 1933 гг.). В конце концов «Международная книга» доставила 30 томов Стендаля в разных изданиях, которые были для «Времени» «совершенно непригодны, как в силу своей устарелости, так — главным образом — в силу своей доказанной текстологической недоброкачественности: текст Стендаля в них искажен и пользоваться ими для перевода нельзя. Но даже, если бы они и могли на что-то пригодиться, то выписывать их из-за границы не было бы ни малейшего смысла, т. к. они имеются в библиотеках Ленинграда и могут быть приобретены на Ленинградском книжном рынке, — притом — это тоже имеет немаловажное значение — по цене, более низкой, чем та, по которой Вы отпустили их нам» (письмо «Времени» в АО «Международная книга» от 22 февраля 1933 г.). Межкнига ошибку признала (письмо «Времени» от 28 февраля 1933 г.), но не исправила.

«Время» также планировало выпустить собрание избранных произведений Пруста, включив в него серию романов «В поисках за утраченным временем», начав с первого, «В сторону Свана» в переводе А. А. Франковского (впервые опубликованном в 1927 году в «Academia»). Том вышел во «Времени» в 1934 году с предисловием А. В. Луначарского и в оформлении Ю. Д. Скалдина. Перевод второго тома, «Под сенью девушек в цвету» (который в издании «Academia» перевел Б. А. Грифцов), «Время» заказало знаменитому в будущем переводчику и теоретику перевода А. В. Федорову (протокол редакционного совещания, 14 ноября 1933 г.; договор с переводчиком от 20 ноября 1933 г., срок сдачи перевода к 20 июля 1934 г.), однако вышел он уже после закрытия «Времени» в 1935 году в ГИХЛ. Таким образом, известное 4-томное издание «В поисках за утраченным временем», законченное в 1935–1938 гг. государственными издательствами (т. 1 в издании «Времени», тт. 2–3 — ГИХЛ, т. 4 — «Гослитиздата») наполовину было подготовлено «Временем».

Центральной проблемой в работе «Времени» над изданием Пруста было предисловие Луначарского, обещанное в начале 1933 года, но, несмотря на многократные напоминания издательства[787], так и не доставленное. В конце 1933 года первый том Пруста был уже целиком набран и сверстан и задерживался в ожидании предисловия, однако 26 декабря 1933 года Луначарский скоропостижно скончался в Ментоне и издательство только из опубликованной в «Известиях» (29 декабря 1933 г.) беседы Бор. Ефимова с Луначарским узнало, что тот в последние перед смертью дни писал это предисловие. По сведениям, полученным P. M. Вайнтраубом от секретаря Луначарского И. А. Саца, «предисловие к Прусту, которое он [Луначарский] ему [Сацу] частично диктовал еще 24/XII (накануне смерти), так и осталось незаконченным. В таком незаконченном виде оно и опубликовано в последнем номере „Литературной Газеты“ [5 января 1934 г.]. И. А. Сац считает, что та часть, которая написана А. В. Луначарским и опубликована в Лит. Газете, может быть использована как предисловие к Прусту только в том случае, если какое-нибудь авторитетное в этой области лицо с соответствующими оговорками это незаконченное предисловие продлит. В частности он рекомендовал тов. Гальперину <…>. В прошлом году летом, еще в бытность в Москве А. В. Луначарского, вышеуказанная т. Гальперина делала в Ком. Академии блестящий доклад о Прусте, поэтому т. Сац считает что она могла бы это предисловие закончить» (письмо P. M. Вайнтрауба «Времени» от 8 января 1934 г.). «Время» сообщило Е. Л. Гальпериной о своем желании поместить в издании отрывок статьи, написанный Луначарским, «полностью и присоединить к нему дополнительно статью, где осветить те вопросы, которых не успел коснуться А. В. Если Вы согласны это сделать, то от Вас зависит построить свою статью как отдельное дополнение к статье А.В. или же ввести последнюю (в качестве цитаты) в Ваш текст. Первый вариант кажется нам более приемлемым» (письмо «Времени» Е. Л. Гальпериной от 11 января 1934 г.).

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука