Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

В пункте: «Кто вы: рабкор, селькор, военкор[990], квалифицированный писатель или начинающий?», — Ахрем отметил: «Это неважно — я „сочувствующий“». Но в конце письма уточнил: «Журналист из рабкоров. Адрес: Москва, Озерковская набережная 44 кв. 14» (ед. хр. 35, л. 2 об.). Иными словами, у него имелся некоторый профессиональный опыт и, следовательно, основания высказывать свое мнение.

Свою карьеру литератора Сергей Ахрем начал раньше, чем возник журнал. Известно несколько книг, изданных под этим именем, причем некоторые большим тиражом: Первый съезд рабкоров Юго-западных железных дорог 16 и 17/XI 1924 г. / Под. общ. ред. С. Ахрема и М. Надубчака. [Протоколы]. Киев: Докрпрофсож и Правление Ю.-З. ж. д., 1925; Ахрем С. Гул времени. (1 мая). М.; Л: Огиз: Моск. рабочий, 1931. 46 с., 100 000 экз.; Ахрем С. Люди, штурмовавшие небо. (Парижская коммуна). М.; Л.: Огиз: Моск. рабочий, 1931. 20 с., 50 000 экз; Ахрем С. Люди, штурмовавшие небо. (Парижская коммуна). М.: Огиз: Молодая гвардия, 1932. 63 с.; Ахрем С. Поднимается выше знамя борьбы (1-е мая) [М.]: Мол. гвардия, 1932.

До этого С. М. Ахрем имел переписку с Горьким, который отозвался на его рассказ «Левое дело», опубликованный в «Гудке» от 2–10 декабря 1927 года. Разбор «техники рассказа» был жёсток, но тем не менее Горький пришел к следующему выводу: «…Вы, наверное, могли бы писать, об этом мне говорит ваше письмо красноречивее вашего рассказа». Стоит отметить, возможно, и то, что писательскую скромность, отсутствие которой Ахрем отметил в первом номере «Литературной учебы», воспитывал в нем тот же Горький: «Особенно значительна в вашем письме фраза: „Может быть, напечатали рассказ лишь потому, что его написал свой парень“. Сомнение для художника прекрасное свойство, а вот самомнение — пагуба»[991].

Поэт-«акмеист»

Другой случай связан с именем Марка Шехтера. Отзыв о его стихах сохранился в фонде и в нем, в частности, говорится:

В Ваших стихотворениях сказывается сильное влияние акмеистов, — Георгия Иванова в смысле комнатной тематики, Осипа Мандельштама… Если вы молоды — принадлежите к поколению рожденному революцией — то это очень плохо. Постарайтесь интересоваться другим кругом тем — соответствовавшему бы той великой эпохе, в каковую мы с вами живем. Судя по стихотворению «Лед пошел» это вам удастся.

Стихом Вы владеете. Но для того, чтоб быть поэтом этого еще мало. Надо найти еще собственный язык. Быть может это вам удастся. <…>

Стихотворение «Лед пошел» — не плохое — лучше других. Но его нужно было бы иначе осмыслить. П<о>даешь на большую высоту. Такой заманчивый образ — как ледоход просто сам собой напрашивал сравнение с революцией.

У вас же получилось довольно нейтральная пейзажная трактовка…

(ед. хр. 232, л. 18)

Судя по рецензии, Марк Шехтер уже владеет стихом; его разногласия с рецензентом носят эстетический (и как следствие — идеологический) характер, так что по большому счету речь идет не об обучении как таковом, а о своего рода «профпереориентации». Не осмеливаясь судить, насколько она удалась Шехтеру, заметим только, что, возможно — если речь в отзыве действительно идет о Марке Ананьевиче Шехтере (1911–1963), — его поэтическая карьера вполне сложилась. Он выпустил несколько книг и, среди прочего, стал известен как автор стихотворения «Снова мальчиком назови!»:

Свет мой, девочка, королева,
Преступившая рубежи:
Лучше тихое слово гнева,
Чем веселая буря лжи! <…>

Позабытое счастье рая

Легкой птицей звенит в крови…
Чтобы жить мне не умирая —
Снова мальчиком назови (1947)[992].

«Голос фольклориста»

Профессиональной и имеющей отношение к литературе была работа Ильи Сергеевича Гудкова. Гудков, обратившийся в «Литературную учебу» в 1934 году, назвал свое письмо «Голос фольклориста», написав его по образцу очерка: