Конец 'Крота'

"Запись разговора двух русских мужчин, предположительно Михаила Панфилова (№ 1) и Ивана Белозерцова (№ 2), из посольства СССР в Вашингтоне.

4 сентября 1986 года. 21 час 35 минут - 21 час 40 минут. В разговоре № 1 и № 2 упоминается "Артем Петрович". Это, по всей вероятности, Старостин Артем Петрович, руководитель резидентуры КГБ в Вашингтоне.

№ 1 - Душно здесь. Давай откроем окно.

№ 2 - Можно. Шум улицы нам не помешает, наоборот. Я хочу тебе рассказать одну вещь.

№ 1 - Слушаю тебя, Ваня.

№ 2 - Сегодня днем, понимаешь, я был по своим делам у Артема Петровича. Знаешь, что он мне сказал? "Я знаю, вы знакомы с Платовым, не так ли? Вы ведь работали вместе с ним в одном подразделении". Я, конечно, подтвердил, это всем известно. Ну, а дальше самое... возможно, "важное". (Прим. перев.). "Этого типа, - сказал мне Артем, - в пригороде Москвы... (одно слово неясно. - Прим. перев.) с булыжником. Но это не простой камень, а контейнер для денег. Большая сумма".

№ 1 - Вот это да! Это был тайник?

№ 2 - Я точно не знаю, Ваня. Артем больше мне ничего не говорил. Наверное, так.

№ 1 - О ком идет речь, тоже предельно понятно. Это американцы.

№ 2 - Артем не сказал. Ну конечно, американцы. Кто же еще может быть! Зачем же тогда, Миша, сообщили нам сюда?

№ 1 - Да-а! Не говорил ли шеф, что из Москвы кого-то выдворяли? Дипломатов или других?

№ 2 - Нет, ни о каких "персона нон грата" он не упоминал. А ты знаком с этим Платовым?

№ 1 - Нет, я его не знаю. Серьезно. Может быть, если увижу, то вспомню. Но фамилия ничего мне не говорит.

№ 2 - Он работал в одном со мной... (несколько слов совершенно непонятны. - Прим. перев.). Ну, ладно, Артем, наверное, тебя тоже спросит. Переживем. И вот еще что. Ты не говори шефу, что я с тобой разговаривал. Он предупреждал. Не о тебе, а вообще. Не разводить панику. Он сказал, что нам всем придется на какое-то время сократиться... Так что готовься. Наверняка будет совещание."

Закончив читать и сделав подробные выписки в свой блокнот, Джеймс Вулрич аккуратно сложил листы сводки перехвата и отдал их Каллохену.

- Благодарю, Джон, разговор этих парней, конечно, очень интересен и заслуживает тщательного анализа. Уже сейчас он вносит ясность в то, что произошло в Москве. Собственно говоря, разговор с тобой по телефону был достаточно информативен.

- Я думаю, Джеймс, ты смог увидеть в разговоре русских то, что ускользнуло от меня. - Джон Каллохен была сама любезность. Тем более что в данном случае комплименты вовсе не требовались.

- К сожалению, эти двое русских не раскрыли причины провала нашего агента. Как КГБ стало известно о его существовании? И о тайнике, который был для него заложен на окраине Москвы? Это понятно, вряд ли Москва сообщит сюда такие секретные вещи. Так что проблема остается. И она, наверное, не так проста, как может показаться с первого взгляда. - Вулрич внимательно взглянул на собеседника.

Тот, немного помолчав, неожиданно спросил:

- Ты имеешь в виду, что русские были кем-то информированы? Неужели "крот"?

- Я этого не говорил, Джон. Еще предстоит разбираться. Ты ведь понимаешь, как важно не ошибиться в предположениях.

- Пойми меня правильно, Джеймс, Центральное разведывательное управление не может быть абсолютно неуязвимым, как бы этого ни хотелось нам с тобой. Вам приходится действовать в сложных условиях. И потом - я не хочу никого обижать - у вас работают разные люди. В том числе с либеральными взглядами. Ты ведь хорошо знаешь, кого я имею в виду - слишком многие из тех, кто служил у вас, выступили в последние годы против ЦРУ. Ну, а если другие просто затаились и ждут момента? Или - что еще хуже - избрали другой способ повести борьбу со своей страной? Вас в таких случаях может не выручить ваш любимый "детектор лжи"*. Ты, конечно, знаешь, Джеймс, мы в ФБР его не применяем, он нам совершенно не нужен. У нас другие методы проверки, а главное - уверенность в своих людях. Нам не угрожает проникновение агента иностранной разведки! - голос Джона Каллохена полон торжественной и самоуверенной патетики.

Джеймс Вулрич допивал свой уже совсем остывший кофе и не сказал ничего. Потом он поднялся и, сопровождаемый гостеприимным хозяином, проследовал к выходу.

Уже в дверях кабинета, провожая Джеймса Вулрича, Каллохен, словно вспомнив что-то важное, спросил:

- Как поживает наш друг "Рекрут"? В начале этой истории, когда мне еще не принесли записи перехваченного разговора русских, я почему-то подумал о нем.

Начальник Советского отдела ЦРУ улыбнулся и коротко бросил:

- Все в порядке, Джон. Мы на него рассчитываем. Правда, резидентура не проводила с ним личных встреч. Не было необходимости, да и не требовалось рисковать ни собой, ни агентом. Действуют другие способы связи. Все нормально.

На широкой автостраде Джорджа Вашингтона по дороге в штаб-квартиру и уже в совершенно привычной для себя обстановке пятого этажа Лэнгли Джеймс Вулрич, разбирая сделанные заметки, не переставал раздумывать над неожиданной бедой.