Конец легенды

Затем с легким жужжанием они стали плавно перемещаться в нашу сторону, после чего вновь замерли почти над нашей стоянкой.

Я почувствовал острый клин боли, словно врезавшийся мне в лоб, и застонал.

Ярко-белые шары висели, словно люстра, освещая равнину ярким мертвенно-белым сиянием. Через несколько секунд, показавшихся мне часом, они начали медленно тускнеть, сперва окрасившись в желтый, затем в оранжевый и наконец в пунцово-красный цвет.

В небе раздался громкий хлопок, и шары разлетелись в разные стороны, скрывшись в низких облаках. Боль пропала так же внезапно, как и началась.

Некоторое время все находились в каком-то ступоре, затем Яртак произнес какую-то фразу, и голос его немного дрожал.

— Теперь духи знают, что ты идешь к ним, на Мертвую Гору, Охотник Странный, — сказал медленно Отшельник каким-то глухим тихим голосом. — Вот так…

Серо-синее, с лиловым отливом, колючее морозное небо нависло над заснеженным горбом Мертвой Горы. Она виднелась между двумя почти симметричными скалами, напоминая этой композицией прицел автоматической винтовки с мушкой в центре.

Я до сих пор не привык к белому цвету после терракотовых сопок пустыни, и заснеженные склоны, пусть даже затемненные, слепили мои зрачки, из-за чего я включал на мониторе забрала режим светофильтров.

Даже небо здесь было не такое, как внизу, — от этого контраста рябило в глазах, которые скоро начинали слезиться. Небо хоть и напоминало то, что было видно снизу, стало на этой высоте темнее и чернее, а светящиеся облака обнимали своей кисеей сам горизонт и толстым слоем лежали выше градусов на тридцать. Еще чуть выше на фоне темной бездны неба клубилась почти прозрачная дымка верхних слоев атмосферы. Прозрачным и мокрым экраном размывала она пятна звезд, глядящих между клочками перламутровых облаков. Звезд было здесь много больше, и казались они тут крупнее и ярче.

Верхушка Мертвой Горы, на которую я смотрел, облокотившись об угол убежища Лабанах, как его назвал Яртак, терялась в клубящейся синеватой мгле. Вот та самая глыба камня, на которой, согласно древней легенде, Гу-Шу дал решающее сражение демонам, одним из результатов которого являлся Город Змей.

Я пытался пробить взглядом облачный покров, чтобы разглядеть хотя бы намек на силуэт вершины горы. Но тщетно: гора имела в высоту чуть больше двух с половиной километров — в принципе не так уж и много, — но при этих температурах, перепадах погоды и аномалиях сложность восхождения возрастала в разы… Отчасти и поэтому, а не только из суеверного страха охотники Тохчей отказались лезть на нее с нами.

Только Джей ничего не стеснялась — казалось, я никогда не увижу границ упрямства и твердости этой девчонки… Похоже, все эти дикие зигзаги событий ее не тяготили, или же она была начисто лишена воображения… Я просто поражался человеку, которому было на все чихать, хоть и было видно, что ей тяжело, — она и мерзнет и устает…

Ветер мел прозрачные облака снега, что прозрачными волнами колыхались у подножия горы от спускающихся вниз потоков воздуха… Мы стояли на площадке перед убежищем. Глухо рычали ручные церберы, запряженные в волокуши на пластиковых полозьях. Ветер ледяными порывами бросал на забрало шлема мелкую снежную крошку. Поломка аэросаней немного нервировала наших провожатых — отказал один из моторов, их загнали в разлом пород, где, собственно, и находилось убежище, и пытались чинить.

Несколько часов назад, когда мы проходили Золотые Ворота, подобные этим двум скалам ажурные выветрившиеся и заснеженные глыбины, с неба на нас пикировал медузообразный глюк, и все мы страшно перепугались, несмотря на то что аэросани оборудованы микроволновой пушкой и генератором защитного поля. Электрические заряды трещали так громко и пронзительно, что закладывало уши даже в шлеме с выключенными микрофонами. В результате один из разрядов попал в кожух двигателя, и тот заглох. Пропеллер был обожженным, но целым. Исправность агрегатов означала жизнь: ведь после Золотых Ворот аэросани прошли три километра с огромным трудом, компенсируя тягу левого двигателя лыжными тормозами.

Все сказали, что знак это дурной, и в убежище шли споры — нельзя ли уйти пещерами, бросив тут аэросани. Практичность билась со страхом и победила! Бросить такой высокотехнологичный агрегат, как аэросани, Тохчи не могли, поэтому я старался помогать им, как мог.