Конец подкрался незаметно

радикализма», сознательно и категорически противопоставляет себя «христианской

цивилизации», она же «атлантическая», или «евроамериканская», или «страны первого

мира», или «золотой миллиард». Арабские террористы и европейские гуманисты.

«Несколько условно» — потому что дело здесь не в исламе. Умеренные исламисты

отрекаются от своих радикальных единоверцев, заявляя, что те искажают сущность

учения, не являются истинными мусульманами, Коран запрещает убийство и насилие и т.

д. Радикалисты же убеждены, что именно они — истинные мусульмане, а умеренные не

правы.

Грубо: вот есть определенная цивилизация — а вот есть ее внешние враги. Они ее не

любят, не хотят, считают плохой, порочной, вредной и предпочли бы ее уничтожить. Они

объединены. Чем? Языком, региональной территорией, уровнем развития и производства, ментальностью — а также религией. Ислам как опознавательная система «свой — чужой».

Ислам как знак общности интересов и убеждений. Ислам как символ системы ценностных

ориентации. Ислам как лозунг, тезис, слоган, знамя.

То есть: дело не в исламе, не в сути религии. Ее могло бы в данном противостоянии

вообще не быть. Мог быть «Союз рыжих», или «арийская раса», или «федерация

сиренево-крапчатых народов», или «Красно-синяя армия»: главное — символ объединения

людей, сходных этнически и ментально, в единую систему. В конкретном историческом

случае — «исламский радикализм». (А уж в Коране, как и в любой толстой книге,

содержащей канон любой религии, любой желающий может найти все, что ему хочется,

истолковать и раскодировать любые предписания на все случаи жизни. Вон христиане за

две тысячи лет вычитали из Библии предписания и неслыханных зверств, и безбрежного

гуманизма: один режет — другой ему горло подставляет и прощает, и оба при этом

ревностные христиане.)

В любой «войне за веру» эта самая вера — не глубинная причина распри, а предлог, даже

если ее адепты искренне полагают иначе. «Бей неверных!» означает лишь «Бей чужих!». А

чужие — это хоть другая страна, а хоть другой двор. Общность на общность, система на

систему. А чего хочет любая система? Расшириться, утвердить себя, подчинить себе все

что удастся. Мы имеем наиболее агрессивную, решительно настроенную часть «третьего

мира» как «террористическую систему», реально пытающуюся уничтожить «белую

цивилизацию» и открыто декларирующую свои цели.

Соотношение сил представляется чудовищно неравным. У «нас» — финансы и

промышленность, наука и техника, сокрушительная военная мощь. У «них» — бедность, темнота, деньги от торговли ископаемыми ресурсами и наркотиками, и несравненно

меньше оружия, купленного у нас же. Оружия современного в смысле уровня

электроники, массового поражения, слежения и самонаведения — ничего этого нет.

Чего, казалось бы, можно ожидать? Что произошло бы — и неизменно происходило —

сто, двести, четыреста лет назад, если агрессивные малоразвитые напала! и на

вооруженных до зубов высокоразвитых? Происходило превращение бедных дикарей в

прах и пепел. Геноцид, выжженная земля, колонизация, рабство.

Что происходит сегодня? Международные нормы и уставы, правозащитные организации и

гуманитарные миссии. «Террорист не имеет национальности», «мы воюем с

преступниками, а не с народом», «необходимо сесть за стол переговоров», и вообще

«пределы необходимой самообороны» и «адекватные или неадекватные ответные меры».

Кто навязал эти нормы большим дядям с оружием? Сами на себя навесили. Результат?

Уже много лет фронт «мы — они» проходит по трем основным точкам: Израиль, Чечня, Балканы. И «мы» никак не можем победить «их». Потому что они готовы на любые

действия и прибегают по возможности к любым действиям — а мы сами ограничиваем

себя, потому что мы демократы и гуманисты. Они могут взрывать дома, убивать мирных

людей, брать заложников, торговать людьми. Наши осатаневшие солдаты доходят до того

же самого, но за это их, вообще-то, положено судить, это противоречит нашей

официальной политике.

С первого дня создания ООН государства Израиль арабские соседи (которые в десятки раз

многочисленнее и обширнее) открыто провозгласили курс на уничтожение Израиля. Не

признавать, уничтожить, сбросить в море. Смогли бы — и сбросили. Пока не смогли.

Израиль же, выиграв все войны, оставил соседей на месте, хотя реально имел

возможность снести столицы, уничтожить военную структуру, диктовать мир с жесткой

позиции силы. Но — международное общественное мнение и гуманизм.

Россия могла повторить опыт товарища Сталина и загнать всех этнических чеченцев в

степную резервацию, силы есть; и не было бы давно никакого чеченского терроризма.

Но…

Америка могла бы интернировать всех своих выходцев из «террористических стран»,

взять в заложники всю многочисленную родню Бен Ладена и диктовать ультиматумы.

Но… вы с ума сошли! Вместо этого Америка пробомбила сербов, пытавшихся вышибить

со своей земли исламистов, которые явочным порядком оттяпали часть их территории.

Потому что гуманизм и справедливость.

Кто сильнее: группа отчаюг с автоматами, готовых на смерть и на убийство сотен

заложников — или страна с военной махиной и спецподразделениями, которая