Конец привычного мира. Путеводитель журнала «Нож» по новой этике, новым отношениям и новой справедливости

Ради эрекции китайских миллионеров в мире ежегодно забивают сотни тысяч диких панголинов, удивительных и очаровательных зверей, покрытых чешуей (ее-то миллионеры и любят: в Гонконге в прошлом году арестовали судно с девятью тоннами чешуи панголинов и тысячей слоновых бивней[322]). Есть версия, что промежуточным переносчиком нынешнего коронавируса от летучих мышей к человеку был именно панголин. Эта версия не единственная, и не факт, что промежуточного носителя вируса вообще удастся установить. Но если это правда, то панголины неплохо отомстили за почти полное уничтожение своего вида[323].

И все-таки «мокрые рынки» и китайские бизнесмены – это Юджин Шеффелин, пустивший скворцов в Америку. Как бы ни проклинали в Нью-Йорке странноватого шекспировца, он лишь пешка в неостановимой игре природы. Везде, где существует потенциальная возможность, рано или поздно появится тот, кто ее реализует. Такие возможности существовали для предприимчивого вида скворцов в индустриальных городах Европы. Как только скворцы адаптировались к этим городам, они тем самым подготовились к будущему американскому гражданству. Им осталось только дождаться Юджина Шеффелина, а если не его, то кого-нибудь другого. Пытаться остановить природу – все равно что пытаться остановить ветер.

Той же логике следует и пандемия коронавируса. У хитроумных вирусов в разоренных азиатских лесах появилась масса новых возможностей для размножения и эволюции. Циркулируя в колониях летучих мышей вблизи азиатских мегаполисов, вирусы подобрались к возможности заразить всю кровеносную систему мирового капитализма. Им осталось только дождаться подходящего бизнесмена, интересующегося свежезабитыми панголинами.

Виноваты в эпидемии не отдельные люди или государства, а вся мировая система потребительской эксплуатации природы. Мы уже поняли, что выпускать птиц на чужих континентах опасно. Лет через сто мы, возможно, поймем, что вырубать леса и строить на их месте фабрики еще опаснее.