Конец пути

Это Амитрай! Это Амитрай! Две флотилии Северного флота! Тимены из Нагдилии и из Уйгарабада! – выстучал я, а через миг барабаны по всей крепости ответили:

Филар, на башню!

Я несся по улицам еще более пустынным, чем прежде: весь Сад погружен был в ужасную тишину, с которой я не сталкивался вот уже многие недели. Я слышал только стук копыт моего коня по каменным улицам и даже крики морских птиц и плеск воды в каналах. Словно я оказался один во всем Ледяном Саду – и так-то я себя тогда чувствовал: будто все, кроме меня, уже умерли. Вид кораблей Праматери объял меня страхом. Естественно, страх за эти недели осады стал чем-то привычным, я с ним пробуждался и засыпал, ел его и пил. Страх перед каменным шаром, летящим с такой силой, что может разбить стены или разорвать человека в клочья, страх перед вьющимся оранжевым огнем драконьего масла, прожигающим навылет все, чего только он коснется. Но это был страх, ставший привычкой. А то, что я почувствовал, увидев паруса Северного флота, было другим. Словно страх перед проклятием или демоном. Я чувствовал, что на каком-то из тех кораблей стоит Нагель Ифрия, спрятавшись под свой красный пустынный плащ, со странным белым лицом, укрытым капюшоном, и казалось мне, что она прибыла именно за мной. Я одновременно чувствовал гнев и желал ее убить, но не знал, как я мог бы это сделать.

Когда я добрался до башни, то застал там обоих, Ульфа и Фьольсфинна: они стояли, опершись о зубцы, глядя на флот, разворачивающий ряды.

– …Было бы чудно, но я бы на это не рассчитывал, – говорил Ульф. – Твои коллеги не столь глупы. По крайней мере, сложению они обучены. Какие у них были отношения?

– Наилучшие на станции. Эти двое и Калло держались вместе. Может, и не так, чтобы совсем дружно, но если возникали споры, они всегда были по одну сторону. Естественно, теперь игра идет по-крупному, и они вцепятся друг другу в глотки, но случится это не раньше, чем мы погибнем.

– Королевство за подзорную трубу, – сказал Нитй’сефни.

– На этом расстоянии я вижу, – сказал мастер Фьольсфинн. – Могу тебе рассказать. Пока не происходит ничего. Развернули строй и смотрят один на другого. Приготовили катапульты, но без суеты. Ждут. В готовности. На тех больших триерах полно лучников, теснятся с обеих бортов.

– Так, для порядка: мы не достанем их с такого расстояния?

– Нет. Они на две дистанции выстрела наших самых больших требушетов. О, Змеи спускают лодку.

Мы стояли подле зубцов, а в заливе маячили ряды кораблей, колышущихся на волне. Где-то между ними плыло крохотное пятнышко лодки. Дул ветер, шумя в сигнальном семафоре и трепеща флажком со знаком древа на шпиле башни. Крепость пребывала в натянутой тишине.

Через какое-то время лодка Змеев снова показалась между амитрайскими кораблями и пошла на веслах к своему флоту. На кораблях запели рога и барабаны, развернулись паруса, а потом и те, и другие взяли курс на запад, на остров, который Змеи сделали своей базой. Мы стояли, пока все они не развернулись в сторону порта кормой и не начали исчезать за горизонтом.

– Филар, передавай: «До третьей стены, натягивать и ждать. Порты, людей на все стены. Следить и ждать», – сказал Ночной Странник.

– Они не атакуют?

– Пока что должны посовещаться. Но скоро начнется. Причем с таким притопом, какого мы еще не слыхали.

Глава 14 Башни Деющих

Стены стонут кровью,

Кровь на вратах стынет.

Крепче в руки копья,

Меч из ножен вынут!

Натянуть тетивы!

Машины – готовь!

Мертвые, живые —

Мы на стенах вновь!

Приступом пехоте

Вновь в крови идти!

Не сдадим ворота

Не дадим пройти!

Враг придет к порогу

И поднимет меч!

Смерть к нему стремится

Жизни не сберечь!

Ледяной Сад, песня Братьев Древа

Это был последний раз, когда мы так сидели. Последний ужин Ночных Странников, Фьольсфинна и Ульфа. Последний раз, когда мы смотрели в спокойный огонь в очаге, мясо лежало на серебряных тарелках, пахло жаром и травами, мы ломали куски свежего хлеба, а вино пили из хрустальных бокалов.

Оба – и Ульф, и мастер Фьольсфинн – были серьезны и сосредоточены. Разговаривали тихими голосами. Говорили на языке Побережья, но мы все равно мало что могли понять. Фьольсфинн отщипывал мясо и отрывал небольшие кусочки хлеба, зато Нитй’сефни поспешно отрезал куски жаркого, делал жадные глотки и разговаривал с набитым ртом, жестикулируя при этом ножом.

– Все просто: ты сумеешь это сделать? При условии, что не будет другого выхода и что в воздухе окажется столько фактора, что чайники примутся цитировать Шекспира и всякое такое. Сумеешь, в случае чего, разрядить Ледяной Сад?