Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

Метрополию, прежде всего столицу Лиссабон, наводняют сотни тысяч обозленных беженцев-реторнадуш из Анголы, Мозамбика, Гвинеи, с португальских островов у берегов Африки. Они бросили дома, работу, бизнес, их вклады в колониальных валютах обесценились. Они требуют компенсировать им потерянное имущество, приравнять сгоревшие сбережения к вкладам в португальских эскудо, дать жилье и работу и возмущаются тем, что на исторической родине на них смотрят как на бывших колонизаторов, требующих привилегий. Многие реторнадуш в Африке состояли в отрядах самообороны, они — идеальные новобранцы для контрреволюционного сопротивления.

Временное правительство пускает в Анголу кубинцев. Летом командующий COPCON и Лиссабонским военным округом Отелу Сарайва ди Карвалью во время визита в Гавану приветствует отправку кубинских войск в Анголу, формально еще португальскую, чтобы там под руководством советских военных специалистов кубинцы помогали просоветской фракции в гражданской войне. Вот она, революционная солидарность, которая выше национальной. Кубинцы останутся в Анголе до 1991 г. А пока Карвалью в чегеваровском берете вместе с Кастро принимает военный парад и признается, что приехал перенимать опыт построения социализма.

По мере того как португальские вооруженные силы все глубже погружаются в политику, солдаты и офицеры приобретают необычный для европейской армии вид: не снимая формы одной из армий НАТО, они обрастают бородами, усами и отпускают длинные волосы. Они редко ходят строем, зато даже в городах носят камуфляж, разнообразные береты, кепи, высокие штурмовые ботинки. Они больше похожи на победивших латиноамериканских повстанцев, чем на регулярную армию европейской страны.

Раскол революционной власти

Раскалывается не только страна, но и революционная власть — сначала временное правительство, потом «Движение вооруженных сил». Раскол назревал давно, но разразился из-за разногласий по важнейшему вопросу для любой власти — свободы слова.

В первое время после революции свобода прессы кажется абсолютной, советские журналисты неприятно поражены тем, как вольготно чувствуют себя здесь репортеры западных изданий. Но «медовый месяц» длится недолго: революционная власть начинает душить своих критиков. Сторонники «текущего революционного процесса» применяют против них ту же рейдерскую схему, что и против собственников предприятий.

Комитеты работников под разными предлогами смещают руководство СМИ и заменяют его на революционное. Например, рабочие выражают недоверие редакции одной из крупнейших газет — Diário de Notícias. Назначены новые главный редактор и его заместитель. Заместителем становится писатель и журналист Жозе Сарамагу, при старом режиме тайно состоявший в коммунистической партии, будущий нобелевский лауреат по литературе. Сарамагу тут же увольняет 24 журналистов, не согласных с новой редакционной политикой поддержки правительства.

В июне ультралевые точно так же захватывают газету Republica, одно из старейших и самых уважаемых оппозиционных изданий в стране. После революции газета сблизилась с Социалистической партией и обличает диктаторские методы правительства Гонсалвиша. ДВС посылает войска и опечатывает здание редакции до разрешения конфликта. Газета, которая даже при диктатуре критиковала власть, перестает выходить через год после революции.

В знак протеста социалисты покидают временное правительство. Из солидарности с ними из него выходят народные демократы Са Карнейру. Теперь в правительстве не представлены партии, на выборах в Учредительное собрание получившие 65% голосов. Зато остаются коммунисты.

Высший революционный совет поручает премьер-министру Вашку Гонсалвишу сформировать новое, пятое по счету временное правительство на непартийной основе и набрать на место ушедших представителей партий «компетентных и патриотически настроенных деятелей, которые способны поставить интересы нации выше партийных». Как и при диктатуре, несогласные оказываются еще и недостаточными патриотами.

Все уверены, что Гонсалвиш сформирует правительство из своих единомышленников-марксистов. Вот он, переход к коммунистической диктатуре. Премьер-министр выглядит будущим Робеспьером португальской революции, потенциальным диктатором, который ставит свои прогрессивные идеи выше демократических свобод. Митинг за свободу слова, который социалисты пытаются собрать в Лиссабоне, сорван коммунистами, ультралевыми и солдатами COPCON.

Едва Гонсалвиш собирает «непартийное» правительство, как раскалывается само «Движение вооруженных сил». В ДВС соперничают три течения: левое, умеренное и ультралевое. Девять членов Высшего революционного совета выступают с открытым письмом в защиту демократических принципов революции. Письмо появляется в Jornal novo («Новой газете») — органе предпринимательского сообщества. Авторы представляют умеренное течение ДВС. Они не попутчики, из конъюнктурных соображений заскочившие в поезд нового режима, они — одни из творцов революции и основателей ДВС.