Читаем Конец российской монархии полностью

Несомненно, помимо спешки причиной неуспеха операции было отсутствие твердости духа у командовавшего союзным флотом английского адмирала Де-Робека, который, испугавшись потерь, не превышавших даже 20 % судового состава флота, прекратил операцию как раз в тот момент, когда главные минные заграждения были уже пройдены, а на всех дарданелльских укреплениях оставалось лишь семь (!) снарядов для тяжелой артиллерии, так что в Константинополе началась невообразимая паника и спешная эвакуация.

Все это ясно показывает, что, не будь спешки и нерешительности, проявленных командованием, англичане, безусловно, могли бы прорваться к Константинополю и поставить нас этим перед свершившимся фактом. Того же мнения придерживается и один из самых вдумчивых и военно-образованных наших офицеров капитан 1 ранга Смирнов, бывший, как уже было сказано, с английским флотом у Дарданелл.

В опубликованном отзыве о Дарданелльской операции он отмечает: «1) Цель, поставленная английским правительством этой операции, заставить Турцию выбыть из состава воюющих сторон путем прорыва английского флота через Дарданеллы, была достижима. 2) По всем заключениям немецких, турецких и нейтральных деятелей, в Константинополе царила паника, и если бы появился английский флот, то, вероятно, произошло бы движение против младотурецкого правительства, которое повело бы к заключению мира. 3) Прорыв флота был возможен при большей настойчивости командующего английской эскадрой, особенно если принять во внимание недостаток снарядов у турок и их плохое качество».


Через 11 месяцев после начала операции англичане, не добившись успеха, принуждены были от нее отказаться и эвакуировать высаженные у Дарданелл войска. Так окончилась операция, получившая в истории название «дарданелльского скандала», который обошелся Англии в 100 тыс. жизней ее сынов.

По английским законам военачальники Дарданелльской операции были отданы под суд. Так же, как в случае суда над адмиралом, пропустившим немецкие крейсера в Дарданеллы, данные судебного процесса над военачальниками были сохранены в строгой тайне, и так же, как и тот адмирал, они были оправданы, и лишь потому, что, как установил суд, одной из главных причин неуспеха явилась спешка, вызванная политическими соображениями. Но все же этот неуспех не имел отрицательного влияния на политические соображения, ибо русский флот не только не прибыл раньше английского, но и вообще не появился перед Константинополем.


О том, что англичане собираются предпринять Дарданелльскую операцию, мы, как уже говорилось, определенно узнали лишь 18 февраля, т. е. накануне ее, из официального сообщения, сделанного великому князю генералом сэром Вильямсом.

Между тем за месяц перед этим, т. е. 18 января, англичане сообщили о своих намерениях французскому правительству, заявив, что якобы для сохранения полного секрета они не уведомили об этом Россию. Однако русский посол в Париже Извольский, имевший связи во французском министерстве иностранных дел, узнал в начале февраля о замышлявшейся союзниками какой-то операции в районе Дарданелл и сообщил эти сведения нашему правительству.

Опасаясь со стороны англичан военно-политического маневра, направленного против России, русское правительство, лишь только стало об этом определенно известно, дало указание Верховному главнокомандующему предпринять операцию в целях захвата Босфора.

Командующий Черноморским флотом получил соответствующие директивы, а в Одессе в течение февраля был сосредоточен десантный отряд в составе трех дивизий из отборных войск Кавказской армии.

Но тут-то и оказалось, что из-за отсутствия надлежащей подготовки в мирное время русская армия не располагает необходимыми для такой десантной операции средствами, а также не имеет подготовленных к перевозке войск транспортных судов. На скорую руку можно было бы в течение одного или полутора месяцев подготовить транспортные и десантные средства для одной бригады с небольшой артиллерией, но генерал-квартирмейстер Ставки посчитал проведение десантной операции с такими средствами слишком рискованным и даже авантюристическим, и она не была предпринята.

Между тем начавшаяся весной массовая переброска на наш фронт германских войск с французского фронта привела к тому, что подразделения десантного отряда были постепенно отправлены на Юго-Западный фронт и отряд расформировался.

Неподготовленность Черноморского флота к выполнению Босфорской операции, явившаяся следствием непредусмотрительности правительства в деле подготовки к войне, в целом привела к необходимости исправлять эту роковую ошибку в самый разгар войны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное