Конец Сезона Ураганов

Когда я очнулась в следующий раз, то обнаружила себя в клетке, накрытой плотной тканью. Рядом со мной сидели два молодых гуся. Клетку куда-то везли – на телеге. Гуси недовольно гоготали. У меня не было сил даже пошевелиться. Затем я услышала голоса. Мужской голос сказал кому-то: «Сиди, тихо, не высовывайся. Если кто-то спросит откуда птица, отвечай, что из Фейерлендских лесов. Не вздумай проболтаться, что они из городского парка – там их ловить запрещено. Все, что в парке – принадлежит герцогу. А в парке гуси красивее и жирнее диких. Думаю, их быстро купят». «Да не бойся, все будет в порядке. Продадим гусей, купим все, что надо и свалим отсюда», – ответил женский голос.

Через какое-то время клетку подняли в воздух, затем поставили на землю и сняли ткань. День был яркий, солнечный. Вокруг было шумно и людно.

«Берите зелень! Отличная зелень!»

«Подходите, лучший картофель в Фейервилле, нежный и рассыпчатый!»

«Молоко! Свежее молоко!» – кричали со всех сторон.

Я похолодела. Это был рынок. Меня продавали! К клетке подходили люди, рассматривали меня и двух гусей – моих товарищей по несчастью, приценивались… Зачем я им нужна? Что со мной будет?

Женщина, которая меня продавала, была молода, бедно одета, лицо у нее было бледное и невыразительное. Она не расхваливала свой товар, как другие, а тихо сидела, пряча глаза.

– Отличное жаркое выйдет из этих гусей! – сказала круглолицая тетка с красными натруженными руками. – Если сбавите цену, я куплю одного.

Жаркое! Меня хотят зажарить!

Слева от нас продавали кроликов. Справа – куропаток.

Я судорожно размышляла, как спастись. У меня были связаны лапки. Да и сил у меня не было – наверняка из-за булки с изюмом и хлебных корок.

– Смотрите! – сказал торговец кроликами. – Сюда идет повар самого герцога со своими помощниками!

– Где? – спросил кто-то. – Который из них?

– Да этот, низенький, носатый. Вот уж кто знает толк в еде! Говорят, он лучший повар в мире. Если бы он купил у меня кроликов, спрос на мой товар поднялся бы! Многие повара за ним шпионят и покупают то же, что и он.

– Да, – сказал другой голос. – Мы все должны молиться на этого повара. Раньше наших сыновей забирали в солдаты. А с его появлением во дворце герцог только то и делает, что закатывает пиры. А раньше-то все норовил воевать с соседями. О, святая Инеус, благослови этого носатого коротышку!

Главный повар герцога остановился у моей клетки. Его помощники, которые несли за ним корзины овощей, орехов и зелени, почтительно застыли в ожидании. Он наклонился и я увидела прямо перед собой его длинный нос и колючие глазки. «Какой ужасный! – подумала я. – Просто урод! Наверно, он очень злой!»

– Какой из гусей вам приглянулся? – спросил его господин в бархатном плаще с толстым кошельком на поясе.

– Пожалуй, возьмем всех троих, – ответил повар.

У меня сжалось сердце.

Я поняла, что идут последние часы моей жизни. Господин в бархатном плаще медленно отсчитывал монеты, они сверкали на солнце так, что слепили глаза. Какой ужасный конец! Я умру под ножом повара… И никто никогда не узнает о судьбе Мими, несчастной дочери великого волшебника Веттербока!

3. Марко

Благополучно дохожу до Площади Созидания. Памятник выглядит в точности, как раньше – такой же зеленоватый и замшелый. Часовая башня – чуть шире и ниже, и не из серого кирпича, а из красного, и крыша не зеленая, а коричневая. В сквере растут не клены, а каштаны, клумбы нет вообще, скамейки – другой формы… Вместо банка на первом этаже здания – хозяйственный магазин, на витрине – кухонная утварь, кастрюли, котелки, чашки с блюдцами. А банк расположен у перекрестка. Обхожу здание дважды, в моей душе еще теплится надежда, что я смогу выйти на улицу Гнэг Трек, а там мост, а за ним – Плинстоун, город, в котором я прожил чуть больше двух лет после окончания университета, где на Элм- стрит стоит мой дом, в квартире номер четырнадцать – письменный стол у окна, а на столе – компьютер, а в компьютере – мой неоконченный роман… Черт! Черт! Нет ни моста, ни очертаний Плинстоуна. Вместо этого – ограда, за ней – парк, спортивная площадка, ряд зданий… много молодых людей – похоже на учебное заведение.

Я все-таки спрашиваю прохожих, как пройти на улицу Гнэг Трек. Я делаю то, что делал бы в обычной ситуации, видимо надеясь, что мои действия каким-то образом вернут все в норму. Разумеется, они недоуменно пожимают плечами. Обхожу несколько улиц, переулков – все другое, все! Я никогда здесь не был! Цепляясь за последнюю соломинку, я упрямо иду налево от памятника – в ту сторону, где должен был быть мост в Плинстоун, но через некоторое время упираюсь в тупик. Что мне делать? Что?