Конец сказки

– Так что же это, Василиса свет-Патрикеевна?.. Ту ли это вы самую иглу разломали, или не ту все-таки? Живет ведь Кащей! По-прежнему бессмертный!

– Сама вижу, – пожала плечами Василиса. – И невдомек мне причины того, княже пресветлый. Игла та самая, это точно. Силенок-то он всех лишился, сам видишь. И обычных человечьих, и чародейных. Все равно что растением сделался, только что говорящим. Вы ему, главное, пить и есть не давайте – сейчас это ему вряд ли поможет, но… береженого бог бережет.

– Растением… – проворчал Всеволод. – Покуда он растение – то еще ладно. А вот коли он вдруг силы вернет? Поручитесь мне, что не случится такого?!

– Ты ошалел, что ли, старый? – закатила глаза Василиса. – Кто тебе в таком поручится?

Всеволод аж заморгал от такой дерзости. Так с ним разговаривать только Мирошка смел, но он-то скоморох, юродивый. А тут какая-то девка… пусть и боярышня урожденная… пусть и княгиня вдовая… пусть и царица по мужу… пусть и баба-яга новоявленная…

Что-то многовато титулов получалось. Мысленно их все перечислив, Всеволод неохотно обиду проглотил. Решил на сей раз смолчать, но после припомнить при случае.

Когда перестанет быть Василиса нужна, когда расправится он с Кащеем окончательно.

– А что если… что если Кащей уже силы вернул?! – вдруг вскинулся Иван.

– То есть как? – не понял Всеволод. – Ты, Ванюш, слепой, что ли? Вот же он лежит, еле дышит.

– А вдруг прикидывается?! – выхватил меч княжич. – Притворяется, чтоб бдительность нашу усыпить?! А как мы поверим, что он и впрямь ослабел, как отвернемся на секунду – так он сразу ка-ак…

– Хек. Хек. Хек, – с явным удовольствием произнес Кащей. – А что, почему бы и нет? Глядите-ка – дурак-то поумней вас всех оказался.

Всеволод и Василиса опасливо переглянулись. Всеволод осторожно потянулся посохом княжеским, пихнул Кащея в бок. Тот даже не дернулся.

– Да не мели ты глупостей, Ванька! – рассердился князь. – Для чего ему вот так-то прикидываться?! Он же не скоморох какой, чтоб впустую чудить! Ты лучше испробуй на нем меч свой – может, с кладенца какой прок будет?

– Да рубил я его уж Самосеком… – вздохнул Иван. – Толку-то…

Но все ж послушался, рубанул. Ногу отрубил, руку потом. Как во всех прежних случаях – ничего не изменилось. Снова все срослось, только крови лужа натекла.

Черной, ядовитой.

– Еще давай, – велел Всеволод. – Ты меча-то не жалей зазря, Ванюш. Чего его жалеть?

Иван пожал плечами и продолжил трудиться. Самосек в руках странно пощелкивал, словно раздраженный бессмысленной работой.

В конце концов княжич расстарался и разрубил Кащея точно вдоль, как хотел когда-то. На две безупречных половинки.

И все верно – правая половина рассыпалась прахом, а из левой все восстановилось. Снова стал Кащей целехонек.

– Это бесполезно, – произнес Кащей, едва к нему вернулся рот. – Вы не сможете меня убить, хоть забросьте в жерло огнистой горы. Впрочем, полагаю, вы настолько глупы, что не сумеете понять столь очевидной вещи.

– Да нет, это как раз ты дурак! – процедил Всеволод. – Василиса Патрикеевна, а ты что помалкиваешь?! Ведьмовством своим можешь тут пособить, али как?!

Василиса присела рядом с Кащеем на корточки. Она переоделась с утра в простой беленый сарафан, но оставила на плечах собачью ягу. Пристально глядя на бывшего… хотя бывшего ли?.. мужа, она покатала во рту слюну и плюнула тому точно в глаз.

– Теперь можно его убить?! – оживился Всеволод.

– Нет, конечно, – аж моргнула от изумления Василиса. – Это я просто так. Давно хотелось.

– А-а… ну ладно. Но ты сделать-то все-таки можешь что-нибудь?

Василиса только отмахнулась. Приблизив свое лицо к Кащеевому, она заглянула тому в глаза. В самую их глубину заглянула.

И увидела то, что уже и так замечала. К Кащею… вернулись чувства. Не все, далеко не полностью, а лишь легкая тень былого, но он уже не был тем равнодушным мертвяком, каким его знали прежде. Не только зимняя стужа теперь звучала в его голосе. И глаза были уже не пустыми буркалами.

Но самое важное именно в том, что вернулось не все, а только часть. Значит…

– А вот это по нраву ли тебе, Кащеюшка? – задумчиво молвила Василиса, извлекая из рукава золотую монету. – Узнаешь?.. Из твоей собственной казны.

– Номисма, – с явным удовольствием произнес Кащей. – Может, и впрямь моя, но не поручусь. Я не знаю каждую свою монету в лицо, хоть иные и травят байки на этот счет.

Василиса его не слушала, а внимательно наблюдала за глазами. Искала, сверкнет ли в них неестественная алчность.

Что-то и впрямь сверкнуло. Но опять же – только легкая тень, чуть заметно. Могло и вовсе померещиться.

– Ты провел еще один ритуал, – полуутвердительно произнесла Василиса. – Что на этот раз? Шило, наперсток?..

– Догадалась, премудрая, – хмыкнул Кащей. – Осторожней, Василиса, люди чересчур умных не любят. По себе знаю.

– Значит, все-таки сумел… Сумел-таки…

– Сумел, как видишь. Я получил это от ключ-камня. Великое знание. Даже без иглы – я все едино бессмертный.

– Что за знание?! – прикрикнул на него нетерпеливо Всеволод.