Конец смены

Они. Снегоочистители похоронили их в таком сугробе, что сверху торчит дюймов по восемнадцать, — но яркий красный цвет невозможно пропустить или с чем-то спутать. Ходжес давит на тормоза, останавливает «экспедишн» а потом разворачивает его мордой на сугробы. Он говорит Холли то, что иногда говорил дочери, когда брал ее кататься на «Безумных блюдцах» в парке в Лейквуде:

— Держи свои вставные челюсти!

Холли, всегда склонная к буквализму, отвечает:

— А у меня их нет! — но все же хватается рукой за приборную панель.

Ходжес мягко давит на газ и въезжает в сугроб. Ожидаемого толчка не чувствует: Тёрстон был прав — снег еще мягкий и не успел затвердеть. Он взрывом бросается на лобовое стекло, на мгновение ослепляя водителя. Ходжес включает стеклоочистители на полную мощность, и, когда со стекла уже отброшен весь снег, перед машиной возникает дорога на лагерь с одним фонарем, которым быстро завладевает метель. Раз за разом с веток на крышу машины падает снег. Впереди не видно никаких следов предыдущего авто, но это ничего не значит: их давно могло замести.

Ходжес выключает фары и медленно движется вперед. Белая полоса между деревьев видна ровно настолько, чтобы по ней ехать. Дорога кажется бесконечной — в гору, под гору, туда, сюда, — но в конце концов они добираются до того места, где дорога расходится налево и направо. У Ходжеса нет потребности выходить и проверять стрелки. Впереди по левую руку между деревьев виден слабенький свет. Это «Головы и шкуры», и кто-то там есть дома. Он берется за руль и медленно заводит машину на правую дорогу.

Никто из них не видит вверху видеокамеру, зато она их замечает.

28

В то время, когда Ходжес и Холли форсируют сугроб на повороте, Брейди сидит перед телевизором в зимнем пальто Бэбино и сапогах. Варежки он снял, ему нужны голые руки, если надо будет стрелять, — а на колене у него лежит черная балаклава. Когда придет пора, он спрячет под ней лицо и седину Бэбино. Он не сводит глаз с телеэкрана, нервно шевеля письменные принадлежности в керамическом черепе. Внимательно наблюдать абсолютно необходимо. Ходжес, если подъедет, обязательно погасит фары.

А с ним будет его ниггер? — думает Брейди. О, как мило бы это было. Два по цене…

Вот и он.

Он боялся, что машина детпена доберется сюда, покрытая слоем снега, — но это было безосновательное волнение. Снег белый, а машина на нем большой черный прямоугольник. Брейди наклоняется вперед, щурится, но не может сказать, в машине один человек, или двое, или, блин, все десять. У него есть «SCAR» — и им он может стереть с лица земли целый отряд, если надо, но это испортит всё развлечение. Ходжес нужен ему живым.

По крайней мере, для начала.

Остается найти ответ на один вопрос: повернет он влево и направится прямо к нему или вправо? Брейди готов поставить что угодно, что К. Уильям Ходжес выберет поворот на «Большого Боба», — и он не ошибается. Когда машина исчезает в снегу (после быстрой вспышки задних фар, когда Ходжес выбирает поворот), Брейди кладет череп с ручками и карандашами возле пульта от телевизора и берет в руки то, что ждало своего часа на столе. Вполне законная вещь, если использовать по назначению — чего Бэбино и иже с ним никогда не делали. Может, они и хорошие врачи, но здесь, в лесу, они часто — плохие ребята. Он натягивает это ценное оборудование через голову так, чтобы оно на эластичном ремешке висело на шее. Затем натягивает балаклаву, берет «SCAR» и выходит. Сердце бьется быстро и сильно, а (по крайней мере, в этот момент) артрит в пальцах Бэбино не чувствуется совсем.

Расплата — сука, и вот она пришла.

29

Холли не спрашивает Ходжеса, почему он повернул направо. Она невротик, но не глупая. Он едет со скоростью пешехода, смотрит налево, примеряется к свету с той стороны. Поравнявшись с ним, он останавливает машину и выключает двигатель. Теперь наступает полная тьма, и, когда он оглядывается на Холли, ей на мгновение чудится череп вместо его лица.

— Оставайся здесь, — тихо говорит он. — Напиши Джерому, что у нас все хорошо. А я попробую пройти туда по лесу и взять его.

— Ты же не имеешь в виду — живым?

— Если увижу его с одним из тех «Заппитов» — точно нет…

«Да и без него, наверное, тоже», — думает он, а вслух говорит:

— Рисковать нам нельзя.

— Значит, ты веришь, что это он. Это Брейди.

— Даже если и Бэбино — то он тоже часть этого. По саму макушку в этом. — Однако в какой-то момент он почувствовал уверенность, что разум Брейди Хартсфилда руководит телом Бэбино. Интуиция — вещь слишком серьезная, чтобы ее отвергать, и догадка уже приобрел вес факта.

Боже помоги, если я убью его, и окажется, что это ошибка, думает он. Только как я узнаю? Как вообще я могу быть уверенным?

Он ожидает, что Холли будет против, что она скажет: «Возьми меня с собой», но она говорит лишь:

— Сомневаюсь, что я эту штуку смогу отсюда вывести, когда что-то с тобой случится, Билл.

Он дает ей визитку Тёрстона:

— Если я не вернусь через десять минут — нет, через пятнадцать, — звони ему.

— А если услышу выстрелы?