Не дослушав заместителя, мэр повернул голову в сторону редактора…
В иных случаях, как известно, говорят: гениальность – в простоте. Мыслюков, конечно, ничего гениального в ту минуту не придумал, но
Повернув голову в сторону редактора, мэр (тоном доброжелательным, сердечным,
– Вы, Григорий Васильевич, сторонник плюрализма?
Не догадываясь, что разговор с мэром, только начавшись, уже приблизился к концу, Минутко улыбнулся и кивнул головой.
Мэр тоже улыбнулся:
– Тогда прошу вас опубликовать подготовленное Николаем Петровичем «Сообщение» мэрии. Текст с моими уточнениями вам принесут в редакцию завтра утром.
На миг стушевавшись, Минутко тут же взял себя в руки и тоже
Кажется, мэр его переиграл…
Впрочем,
Григорий Васильевич еще раз улыбнулся, еще раз пообещал срочно выполнить просьбу мэра, поднялся со стула, поблагодарил Мыслюкова за приятный разговор и, отметив на лице Петра Ивановича океанский загар, по этому поводу, прощаясь, сделал мэру двусмысленный комплимент.
Этот номер газеты секретарь редакции Толя Новиков сверстал не без некоторого издевательства над традициями. На первой полосе, там, где во все предыдущие дни печатались городские новости и подборки писем под рубрикой «Что я думаю о конце Света?», крупно был напечатан заголовок «
На остальной части страницы был, тоже напечатанный крупно, следующий текст:
«16 июня 2006 года. г. Обод. По дополнительным сведениям, поступившим на днях в администрацию, сообщенная по телевидению информация о возможном столкновении Земли с отколовшейся частью не известной пока науке планеты является недостоверной, возможно, специально запущенной в эфир спецслужбами враждебных нам стран, чтобы посеять в народе панику и помешать стабилизации нашей жизни. Призываю ободовцев вернуться к привычному образу жизни и спокойно работать. Мэр города И.П.Мысляков».
Рано утром газета ушла к подписчикам, в торговлю, к мальчишкам и пенсионерам, продававшим прессу на улицах, и уже к десяти часам дня в городе не было человека, который не знал бы наизусть текст «Информационного сообщения».
Эффект публикации оказался неожиданным для всех.
«В одиннадцать ноль-ноль» (так позже будет написано в милицейской сводке) в городе остановилось последнее предприятие – табачная фабрика. Тамара Шамовная прибежала домой, быстро умылась и переоделась и, прихватив с собой изобретателя вечного двигателя мужа Эдика, поспешила к зданию мэрии.
Здесь уже шевелилась большая толпа. Ждали полковника Луцкера, который десять минут назад покинул улицу, пообещав принести из дома мегафон с новыми, недавно купленными батарейками. Полковник задерживался, и в толпе стали раздаваться громкие реплики:
– Чего ждем?! Ломай двери!
– Вызывай Мыслякова! Мысляков, на выход! Эй, Мысляков! Опять намылился за океан?!
– Где Луцкер? Нет Луцкера?
– Он сбежал, потому что еврей!
– Как вам не стыдно?! Луцкер – полковник!
В это время Луцкер в полной военной форме и со множеством медалей и значков по обе стороны груди появился перед толпой. Встав на ступеньки здания, он поднес ко рту мегафон и коротко изложил злободневную истину: власти народу всегда лгут; для подтверждения истины привел общеизвестные примеры из отечественной истории; потом, сделав экскурс в историю Франции Людовика Шестнадцатого, напомнил, чем, в конце концов, оборачивается властям ложь. Закончил полковник, выкрикнув:
– Любой обман демобилизует народ!
Толпа зашевелилась, послышались выкрики:
– Всю жизнь нас дурили!
– Конец народному терпению!
– Даешь правду! Ничего, кроме правды!
– Где Иван Геман? Геман! Только он…
Конец фразы заглушил усиленный мегафоном голос самого Ивана Гемана, который в это время уже стоял рядом с полковником Луцкером:
– За прошедшие сутки…
Увидев астронома, толпа перестала шевелиться, замолкла и напрягла слух.
– За прошедшие сутки, господа, интересующий нас кусок планеты, наблюдаемый мною в телескоп в восемнадцати градусах левее планетарных туманностей…
В другое время ободовцы попросили бы астронома-любителя говорить понятнее, а еще лучше вообще не обременять их лишними знаниями о строении Вселенной. Но на этот раз они терпеливо до конца выслушали речь, хотя и ничего в ней не поняли. Поняли только сказанное в конце: