Конец света состоится при любой погоде

Терпение матери резко истощилось, как это бывало почти всегда. Она за руку рванула меня со скамейки и потащила за собой. Я вцепилась в сиденье и заревела. Полновесные шлепки посыпались на меня. Сама едва не плача, мать приговаривала злым и чужим голосом:

– Никто не придёт! Нет у тебя отца и не будет никогда!..

…Я очнулась от собственных всхлипываний. И в полном беспамятстве я продолжала плакать, нечаянно совместившись с собой, пятилетней, из далёкого прошлого, и то же чувство одиночества, оказывается, никуда не подевалось, а так и оставалось на донышке моего существа, готовое выплеснуться в самый неподходящий момент.

Я открыла глаза, и взгляд мой упёрся в странное тёмное пространство, всё усеянное крохотными белыми дырочками. Тут же я осознала, что это – ночное звёздное небо, а я гляжу в него, лёжа навзничь на спине. Следом за зрением проснулись и мышечные ощущения. Я почувствовала сильную боль во всём теле, как будто меня протащили волоком по каменистой дороге. И моментально вспомнилось всё: захлёбывающийся кровью Карабан, убитый Валерий Петрович на крылечке особняка, спуск по верёвке с балкона квартиры и мой бешеный автопробег по спящему проспекту.

Попытка пошевелиться удалась. Медленно, стараясь не растревожить пульсирующую в голове боль, я приподнялась и ощупала себя. Кажется, ничего не сломано. Где-то в стороне и почему-то внизу слышались крики и слабо полыхало зарево. Я осторожно выглянула из зарослей полыни. Далеко вниз по склону, в сторону дачных участков, горел большой костёр, а вокруг него дразнились лиловые язычки полицейских мигалок и сновали люди в форме. Я на мгновение закрыла глаза и попрощалась со своей подружкой «Вольвочкой», безо всякого надрыва, впрочем. Не было сил, да и на фоне смертей последних дней глупо было бы оплакивать автомобиль.

Надо было срочно подумать о другом: как только обнаружат, что меня в горящей машине нет, начнут прочёсывать округу в поисках тела. А тело оказалось в живых и очень не хочет попадать в руки полиции. Я вспомнила, что слева, совсем неподалёку идут уступами вниз по склону холма улицы Заречные. Частный сектор, домишки без претензий на архитектуру, огородики террасами, как дебильная пародия на испанские Альпы. Если удастся затеряться в них, искать меня будет бесполезно – никто не станет выставлять оцепление вокруг этого огромного, беспорядочно застроенного района.

С такими разумными мыслями я двинулась – то ползком, то на четвереньках – вдоль забора большого гаражного кооператива, неприглядного скопища ребристых железяк. Обогнула его, поминутно оглядываясь туда, где догорала моя машина, и вот уже впереди показались тусклые огоньки в окнах маленьких, будто игрушечных, домиков. Спасение находилось совсем близко – рукой подать, но мне было суждено пережить ещё один шок.

Свадьба в подземелье

Прямо на своём пути я увидела в земле расщелину, из которой пробивались едва заметное свечение и тихий звук. Девушка я – мистикой сильно не искалеченная, но эта дыра вызвала во мне какие-то ассоциации с адским предбанником, и, машинально перекрестившись, я хотела обойти её стороной.

Не тут-то было. Из отверстия показалась верхняя часть человеческой фигуры, судя по кашлю, – мужской. Скрываться было бесполезно – я находилась от зомби всего-то метрах в трёх. Мужчина повертел головой, увидел меня и приглушённо воскликнул:

– Ух ты, баба! Живая…

Я остолбенела. А покойник, которого, наверно, тоже сильно удивило явление живой женщины, поманил меня пальцем:

– Ну-ка подойди сюда, не бойся.

На ватных ногах я подошла к краю расщелины и увидела, что на самом деле гипотетический мертвец живее всех живых и представляет собой мужичонку бомжеватого вида, лет этак пятидесяти. Он с любопытством глядел на меня из ямы снизу вверх, задрав жиденькую бородёнку клинышком:

– Чего шастаешь по ночам, подруга?

Тут я немного пришла в себя и ответила в тон ему:

– Твоё-то какое чё, мужик?

– С оперативными целями интересуюсь, – сказал мужчина, – А что это за кипиш там, под горой? Пионеры, чтобы костры жечь, вроде уже спят.

– Это моя машина горит, – по возможности беспечно махнула я рукой, – старая уже, пришлось бросить.

– Ага, а менты её в последний путь провожают, да? – захехекал мужичок.

Я недоумевающе пожала плечами: сама, мол, не пойму. А он вдруг резко оборвал смешок, и в голосе его послышались нотки металла:

– Ладно, подруга, живо полезай за мной! Дёрнешься бежать – всё равно догоню или заору так, что мусора со всей округи сюда сбегутся.