Конец цепи

Кивнул ей, как бы призывая ее не отбрасывать в сторону сейчас зародившуюся мысль, и в то самое мгновение, когда она бросила короткий взгляд в окно, он уже знал, что она начинает понимать.

Там снаружи.

– Неужели ты это всерьез? – спросила она.

Вильям кивнул. Так и есть.

А рядом сидели Альберт и Лео. И не понимали совсем ничего.

– Извините?

Вот и все, что им понадобилось сказать. Альберт произнес это, и Вильям кивнул в качестве извинения, повернулся к ним, искал правильные слова, чтобы объяснить.

На это потребовалось время. Слишком нелегкая задача стояла перед ним. Какие бы формулировки ни приходили ему в голову, все выглядело банально и просто, а он хотел найти более достойный способ представить это, все-таки сам нашел ответ, который искали половину столетия, и ему хотелось облечь его в более красивую оболочку.

Но истина оказалась простой.

И он сказал все как было.

Человеческий геном представляет собой некий блокнот.

А вокруг нас существуют другие блокноты, бесконечное множество видов, и у каждого свой собственный генетический код, миллионы и миллионы мусорных частей ДНК, которые вовсе не являются таковыми. Они продолжаются от вида к виду и составляют отдельную главу некой бесконечной книги.

Целостность.

Столь просто все было.

Человечество представляет собой лишь часть целого. Все это началось до нас и кончится после нас, и, если будущее написано таким образом, оно в любом случае не исчезнет только из-за того, что в одном из блокнотов закончилось свободное пространство.

А именно этим мы были.

– Блокнотом на полке, – сказал он. – Или листом в блокноте. Крошечной частью единого целого, всегда существовавшего вокруг нас, о котором мы забыли, подобно Франкену и Коннорсу и всей Организации до них, по той простой причине, что слишком зациклились на самих себе. Мы были ужасно близоруки и забыли, что ничто не начинается и не заканчивается нами. Ничто.

Все посмотрели на него.

Поняли, что он имел в виду, но хотели осознать его слова целиком и полностью.

– Значит, не будущее закончилось, – сказала Жанин. – А бумага.

Она произнесла это с улыбкой, и это звучало столь же глупо, но именно так все и обстояло.

Он кивнул. И улыбнулся.

А потом воцарилась тишина, продолжавшаяся, казалось, бесконечно долго, но никто не стремился нарушить ее.

Им требовалось рассортировать свои мысли и разложить их по полочкам.

Время шло, и оно не играло никакой роли, случившееся уже было не изменить, они не могли повлиять на него, как бы быстро ни среагировали. Оно находилось просто-напросто вне их ответственности теперь. И это чувствовалось бесконечно хорошо.

Первой заговорила Жанин.

Сейчас у нее полностью сложилась мозаика в голове, все, пережитое ею в замке за полгода, обрело свое место, все стихи и все шифры, и потом еще мысли Вильяма помимо этого.

И теперь мотив был понятен, и она прекрасно представляла его по ту сторону своих закрытых ресниц, и единственно осталось задать один вопрос.

Абсолютно неизбежный. Иначе не назовешь.

– Выходит, то, что мы видим сейчас… – начала она, открыла глаза и посмотрела на Вильяма, – вся эта большая эпидемия…

Вильям кивнул. Ничего не сказал.

– … возникла, поскольку они прочитали, что она должна быть?

Он не ответил. Смотрел на нее, но не пытался заговорить.

– Если бы никто не нашел шифра, если начать с этого, – сказала она. – Если бы никому не удалось расшифровать его, если бы никто не попытался создать вирус с целью поменять зашифрованное послание. Если бы этого не произошло, как тогда случившееся могло бы иметь место?

Она посмотрела на Вильяма. И ответила сама себе:

– Это произошло, поскольку они знали, что оно должно произойти.

Снова воцарилась тишина.

И в конце концов он кивнул ей в ответ.

Возможно, она была права.

И именно поэтому он ранее выскочил на улицу.

Обшаривал взглядом горы.

И именно поэтому его неотступно преследовала одна и та же мысль.

– Как думаешь, мы сможем пробраться в замок снова?

– Зачем? – спросила Жанин.

– Я полагаю, наша задача позаботиться о том, чтобы никто не сделал ту же ошибку снова.

* * *

Они проникли в маленький спортивный магазин и снабдили себя всем необходимым. Уложили свою добычу в маленький автомобиль, на котором Альберт и Лео прибыли сюда, и сейчас ждали только сумерек, горя нетерпением, пока время медленно двигалось вперед.

Вильям сидел на большой лоджии, пристроенной сбоку к дому, поместив ноги на ступеньку лестницы, спускавшейся к земле. Перед ним раскинулась деревня, прилепившаяся на склоне холма, ее единственная улица то исчезала между строениями, то появлялась снова, а на покрывавшем все вокруг свежем снеге не было видно следов ни ног, ни колес.

В гостиной перед дверью на лоджию на диване спали Альберт и Жанин. Крепко прижавшись друг к другу. Он сзади, обнимая ее руками, и она в меру возможностей старалась не отставать от него. Как будто они хотели быть уверенными, что не потеряют друг друга, нигде и никогда снова, ни при каких обстоятельствах.

Медленно, медленно темнело.

И на смену дню приходил вечер.