Конец цепи

Подобное чудо смогли бы создать дети, получи они неограниченный доступ к конструктору «Лего». Но сейчас оно стояло там по-настоящему, и одновременно с тем, как выглядело непостижимым, что кому-то когда-то вообще могло прийти в голову построить его, просто не укладывалось в голове, что сейчас оно являлось базой военной организации и вдобавок скрывало под землей в современной части здания по меньшей мере столь же объемное сооружение, как и снаружи.

Жанин первой увидела гигантское арочное окно капеллы, которое они искали.

Смогла различить его в темноте и поняла, как им надо двигаться, чтобы к нему добраться.

Оттуда они смогли бы пройти дальше по лестницам и коридорам и достичь железных дверей современного подземелья.

Так далеко простирался их план.

А потом им оставалось бы только надеяться, что удача не отвернется от них и поможет бессчетное количество раз.

58

Автомобиль, который он встретил на пути, ехал с выключенными фарами и вообще не должен был находиться там.

Насколько Франкен успел заметить, в нем на первом сиденье сидели двое мужчин, один молодой и другой чуть постарше, и никого из них, если ему не изменяла память, он никогда раньше не видел, и, естественно, это могло означать все что угодно.

Они могли быть обычными испуганными гражданскими, ищущими место для ночлега.

Или кем-то из близлежащей деревни, по ошибке заехавшими сюда.

Но он догадался, что все не так просто. И приказал остальным в автомобиле смотреть в оба и постараться не упустить малейшего движения, будь то на самой дороге или по сторонам от нее.

Они находились уже недалеко от ворот в горе, когда его водитель кивнул на асфальт перед ними.

– Там, – сказал он. – Там они развернулись.

Так все и было. На снегу имелся след, и, судя по нему, машина пыталась повернуть по кругу, но им это не удалось на узкой дороге и пришлось останавливаться, и подавать назад, чтобы завершить маневр и поехать в обратном направлении.

А рядом с отпечатками шин имелись и другие.

– Мотор отказал? – сказал кто-то.

Но никто не ответил. Все смотрели на них. Следы ног на обочине и на краю канавы, оставленные кем-то, кто вылез из машины и топтался вокруг. И либо им вообще не о чем было беспокоиться, и это лишь доказывало, что автомобиль сломался, и незнакомцы пытались починить его, пожалуй, именно поэтому у них не горели фары, поскольку речь шла о неисправности электрооборудования, или генератора, или чего-то другого из всех тысяч вещей, которые могли показать характер в современных машинах.

«А может… – подумал он. – Может, это самое подходящее место, чтобы выйти наружу и продолжить путь пешком, если хочешь остаться незамеченным со стороны ворот».

Франкен приказал своему водителю выключить фары.

И они проделали остаток пути без света и в молчании, ориентируясь только по вересковым пустошам по краям дороги.

59

Он обещал себе никогда не ввязываться ни во что похожее больше.

Клялся всеми святыми не ставить жизнь на карту снова, если бы он выкарабкался в прошлый раз. А сейчас опять находился в подобной ситуации и, естественно, задавался вопросом, не собирается ли судьба нарушить свою часть договора, когда он сейчас первым перечеркнул свою.

Так думал он, а потом бросился в пустоту.

По собственной воле.

И не было ни одной клеточки во всем его организме, которая не кричала бы в панике, и у него потемнело в глазах. Он почувствовал, как ледяной ветер подхватил его, и тело стало невесомым, он полностью потерял контроль над собой, а там далеко внизу приближалась земля.

А потом он почувствовал рывок, когда веревка натянулась. И вертикальное падение прекратилось, а он теперь совершал колебательное движение вперед и знал, что вся его жизнь висит на крюке, вбитом в трещину где-то вверху, и что, если это нехитрое приспособление не выдержит, он сам и веревка рухнут на каменный склон, и тогда его ждет верная смерть.

И про себя он считал каждую микросекунду, столь длинными они казались. И если верить его ощущениям, парил в воздухе столь долго, что каждое крошечное мгновение растянулось на время, вмещавшее массу возможностей, когда все могло пойти к черту. И пусть он летел с широко открытыми глазами, чтобы не пропустить ее руку, все равно не видел ничего вокруг, словно мозг отказывался включить периферийное зрение, пока все не закончится.

А Жанин протягивала ему свою ладонь.

Она стояла в нише огромного арочного окна, где еще недавно красовалась картина, изображавшая бородатых мужчин в мантиях и с нимбами, собранная сотни лет назад из множества кусочков разноцветного стекла, и знала, что ее вряд ли кто-то восстановит снова.

Она с лету врезалась в нее ногами. Закрыла глаза и рот и надеялась, что стекло тонкое и хрупкое и не порежет ее, когда она будет проходить сквозь него. И ее новые грубые ботинки ударили по нему посередине, и с одного раза вся гигантская мозаика растрескалась на миллиарды частей и упала на землю вокруг нее разноцветным блестящим дождем.