Конфидент

– Нет! – воскликнула я, открывая глаза и хватая Итана за руку, чтобы удержать ее у моего лица хотя бы на одно мгновение. – Твоя вина велика, но она не только твоя! Вы втроем натворили все это. Ребекка жаждала магии, Экрен экспериментировал с заклинаниями, а ты был поглощен любовью. Брион тоже виноват. Он не должен был отворачиваться. Зная, что вы просто безумцы, как он не понял, что слова брата были сказаны всерьез? Как не предположил, что вы действительно решитесь на эту дикость? Ему легче было закрыть глаза, уговорить себя, убедить, чем ввязаться в это дело и остановить вас. Все эти годы и даже сейчас он продолжает уговаривать себя, убеждать, что все случившееся только твоя вина. Так легче избавиться от угрызений совести, проще не брать на себя ответственность. Ведь это именно он должен был приглядывать за братом – он, не ты! Он должен был наставлять вас, подавать пример, да даже наказывать за ваши проступки. Он допустил и пьянство и кутеж. Брион просто закрывал на это глаза.

Я перевела дыхание, чувствуя, как мой гнев понемногу утихает. Я дернулась, чтобы прижаться к груди Итана, но остановилась, так и не преодолев этот злосчастный шаг. Итан видел это, но тоже остался стоять на месте.

– Это несправедливо, Итан! Почему заплатил только ты?

– Я взял все на себя. О Ребекке ни слова не сказал на суде. Ее видели, свидетелей хватало. Я молчал о ней, но не оттого, что хотел защитить, а из-за того, что не мог поверить. Я сказал, что заставил Экрена помочь мне, сказал, что мною двигало любопытство, что я хотел доказать, насколько силен.

– Но это же ложь! – вновь возмутилась я. – Брион ведь говорил с братом. Он мог подтвердить, что Экрен пошел на это осознанно. Эта ложь отяготила твою вину. Зачем?

– Я не хотел, чтобы трепали имя Экрена, не хотел, чтобы о нем осталась дурная память. Сказал, что друг уговаривал меня отступить, что пытался помешать.

– А Ребекка?

– Она ускользнула в Аладу, ее не нашли. Поисками руководил Брион, возможно, он и не старался. А может, Ребекка сама смогла затаиться в новом огромном мире. В том хаосе сложно было разобраться. Оба мира привыкали к переменам. Да, и виновник у них уже был. Я ничего не отрицал, вину свою признал, никого больше не вмешивал.

– Как же ты все это пережил? – спросила я, сжимая кулаки.

– Как в тумане. Я уже ничего не соображал. Перед глазами постоянно стояли тела погибших у Улиэндера. Я видел их и во сне и наяву. Долгие месяцы в башне чуть не свели меня с ума.

– Ты был в башне?

– Конечно. Разбирательство было долгим, очень долгим.

– Хоть кто-то поддерживал тебя?

– Сиенна, – улыбнулся он. – Она приходила ко мне и на суде выступала, кляня последними словами Ребекку. Об Экрене я запретил говорить, она подчинилась. А вот о Бекке говорила вдоволь. Но Ребекка всего лишь человек. Суд посчитал, что моя вина огромна. Я маг, я должен был сознавать всю ответственность. «Люди слабы», – сказали они мне. У Ребекки не было магических способностей, поэтому фактически сделал все я один. В скором времени она перестала интересовать суд и магическое сообщество. О ней просто забыли. А может, посчитали, что она сгинула где-нибудь в Аладе, где ей самое место.

– Это несправедливо, – повторила я. – Она должна была заплатить!

– И что? Что бы изменилось? Вернуть Алададриэн уже невозможно…

– Ты ее защищаешь? – поразилась я, не веря своим ушам. – Ведь это она столкнула вас в пропасть!

– Сделал-то все я! – горячо воскликнул Итан. – Это моя магия разрушила мир! Моими усилиями раскололась святыня. Моими руками был разрушен мир и покой Алададриэна! – Он помолчал, успокаиваясь. – Как ты не понимаешь, мне дела нет до того, кто еще был наказан. Ничьей вины, кроме собственной, я тут не вижу. Это я привел Ребекку в наш мир, я дал ей свободу мыслить и мечтать о запретном. Я не то чтобы не запрещал ей, но даже помогал! Я не заметил в ней эту болезненную жажду, я, ослепленный страстью и похотью, ни о чем, кроме постельных утех, думать не мог. Я был жалок, Этель. В этом вся правда. И если тебя это успокоит, Бекка тоже была наказана. Она обрела бессмертие, но до магии так и не дотянулась. Для нее это самое сильное наказание, не находишь?

Я была не согласна с Итаном, но спорить сейчас не стала. Он склонил голову, задумался и кивнул каким-то своим мыслям. Мое сердце сжалось, предчувствуя приближение беды.

– Мне пора снять щит, Этель. Пора повиноваться судьбе.

– Нет, не надо, – испугалась я. – Прошу, не делай этого! Не уходи!

– Я должен, – мягко улыбнулся он. – Не волнуйся, о тех, кто еще знает мое имя, я позабочусь. Надеюсь, их осталось не так много. Хотя, возможно, это уже и не важно. С меня, скорее всего, снимут обязанности конфидента. Процесс этот не быстрый, но и оставить мои полномочия совет будет не в силах.

Душа моя ныла и стонала от страха и боли, от осознания неминуемой разлуки, от понимания, что этот разговор может стать последним. Я даже не узнаю, как все будет происходить, не смогу поддержать Итана, не смогу быть рядом. Эта мысль убивала меня.