Конфидент

– Невероятное заклинание, – улыбнулся рувим. – Экрен был талантливейшим магом, с невероятным чутьем на выдающиеся вещи. Где он его откопал, даже знать не хочу, но это мощнейшее заклятие. То, что показывал Брион, было тоже неплохим, но более рискованным. Место осталось прежним, но Экрен усовершенствовал вход, заботясь о нашей безопасности. В то время он один не терял голову, хотя бы иногда.

Последние слова прозвучали не без сожаления.

– Почему нельзя воспользоваться этим заклинанием в башне, чтобы повидать Итана? – спросила я.

– Мне жаль, но повторить такое мощное заклятие я не в силах. Да и мало кто другой, я думаю. Кроме разве что самого Итана, или, скажем, его матери. Сейчас я лишь открыл проход, установить его мне не дано.

Наверное, я слишком многого хотела, но разве можно меня в этом упрекнуть? Каждая минута, проведенная Итаном в башне, причиняла боль. Когда-то он был прав, сказав, что физические муки ничто в сравнении с муками душевными.

Коридор, по которому мы медленно передвигались, подрагивал и колыхался время от времени. И несмотря на то, что Шуст восторгался талантами Экрена, рувим все равно продвигался не без опаски.

Мы в буквальном смысле прошли сквозь стены, миновали одного за другим несколько охранников и спустились по длинной спиральной лестнице. Прошли длинным темным коридором, в котором слышали лишь собственное дыхание, и оказались у двери.

– Один шаг, Этель, – сказал рувим, – всего один – и мы в архиве.

Шуст сделал глубокий вдох и прошел сквозь закрытую дверь. Я даже зажмурилась, повторяя его действия. Когда оказалась по ту сторону, почувствовала легкий холодок и запах каких-то трав. Открыв глаза, приоткрыла от изумления рот.

Архив был прекрасно освещен множеством ламп, здесь было просторно и очень красиво. За этим огромным помещением отлично присматривали. Сотни полок с книгами и свитками, несколько столов с мерцающими на них лампадами, уютные кресла и огромные окна, занавешенные легким тюлем.

– Удивлена? – не без удовольствия спросил рувим, отпуская мою руку. Я вскинула голову. – Здесь можно побыть самим собой. Охраняется лишь вход. Нас не почуют.

– Как беспечно, – улыбнулась я.

– Попасть сюда невозможно, – ухмыльнулся рувим. – По крайней мере, так считают маги. Этот путь единственный, кроме законного.

– Вы спрашивали, удивлена ли я? – вернулась я к его словам. – О да, здесь очень красиво.

– Маги лелеют свой архив, гордятся им, тут они чувствуют себя несокрушимыми, – вновь усмехнулся Шуст. – Пойдем, у нас не так много времени.

Мы отправились в самую глубь просторного зала, сделали несколько поворотов и оказались у высокого стеллажа, под самый потолок забитого древними истрепавшимися книгами.

– Вот они, – шепотом сказал рувим, и мне на миг показалось, что он и сам благоговеет перед этим местом. – Теперь осталось найти свод законов, утвержденный более тысячи лет назад. Магов, составлявших его, уже не осталось, но каждое новое поколение придерживается всех пунктов, указанных в нем. Каждый новый член совета изучает и ставит свою подпись, снова и снова соглашаясь с предками. Последний магический совет был утвержден еще до гибели Алададриэна, с тех пор вряд ли кто-то заглядывал в эти книги.

– Почему их не пересматривают? – поинтересовалась я, касаясь пальцами ветхих корешков.

– А какой в этом смысл? Законы нового Дриэна просто добавляются. Они не могут противоречить древним, ибо люди больше не живут по соседству. Древние правила описывали взаимодействия двух миров, которые были единым целым. Нет Алададриэна – нет и его законов.

– Тогда как же мы ими воспользуемся? – повернулась я к рувиму.

– Они не отменены, ими просто не пользуются. Ты – человек, и придя в Дриэн, можешь потребовать исполнения любого закона. Правда, я даже не знаю, какой из них может нам подойти, – печально пожал плечами рувим.

– А как же изгнание людей из Дриэна?

– Законодательство это довольно тонкое и запутанное дело, Этель. Повторяю, нужно найти лазейку, которая позволит тебе остаться в живых и появиться на суде законно. Я же не говорил, что это будет легко.

– Да уж, – вздохнула я. – Я отчаянно хочу надеяться, но в то же время и боюсь.

– Сиенна права, надежда опасная штука.

– Что мы ищем? Как свод выглядит, вы знаете? – прервала я рувима, уже много раз я слышала эти слова.

– Это большая книга, – сказал Шуст, почесывая затылок и осматривая стеллаж. – Ветхая, в светло-коричневом переплете. На корешке рисунок в виде горы с заснеженной вершиной и большим камнем у ее подножия.

Я окинула взглядом внушительный шкаф и решительно двинулась к стремянке, которая стояла неподалеку.

– Смотрите на нижних полках, я начну сверху.

Спустя минут двадцать я наткнулась на красивую книгу, на обложке которой было написано «Рождение Алададриэна». Не удержалась и полистала ее, обнаружив редкой красоты рисунок.

– Что это? – спросила я, показывая Шусту свою находку.

Рувим взглянул на рисунок и изменился в лице. Его брови чуть приподнялись, а потом сдвинулись к переносице, демонстрируя глубокие страдания.